|
Джеймс Джордж Фрэзер
Труды Психеи:
лекция о влиянии суеверий на развитие институтов.
перевел mikev
|
Предисловие I. Введение II. Государственная власть III. Частная собственность IV. Брак V. Уважение к человеческой жизни VI. Заключение |
| V. Уважение к человеческой жизни | |
|---|---|
| Теперь я перехожу к своему четвертому и последнему утверждению - о том, что у определенных народов в определенные эпохи суеверия укрепляли уважение к человеческой жизни и таким образом способствовали личной безопасности. |
|
|
|
|
| Разновидность суеверий, дающая сей благотворный эффект - это вера в духов, и в частности, в духов убитых. Страх перед духами у дикарей распространен весьма широко, а возможно и повсеместно; вряд ли он исчез и у нас самих. Если бы он исчез, многие научные общества можно было бы закрывать. Исчез он или нет, но страх перед духами не был, конечно же, только благом. В самом деле, есть некоторый смысл в утверждении о том, что ни одно верование не замедлило так сильно экономический и, как следствие, социальный прогресс человечества, как вера в бессмертие души, поскольку эта вера заставляет народ за народом, поколение за поколением приносить в жертву реальные потребности живых ради воображаемых нужд умерших. Следствием этой веры были громадные и неисчислимые потери и разрушения, уничтожение как имущества, так и человеческих жизней. Но здесь я не буду рассматривать те гибельные и печальные последствия, невыразимые безрассудства, преступления и страдания, которые дает на практике вера в будущую жизнь. Я буду рассматривать более приятную сторону этой мрачной темы, рассматривать полезный, хоть и необоснованный, ужас, которым духи, привидения и призраки поражали в самое сердце даже закоренелых негодяев и головорезов. Кажется ясным, что в какой мере подобные люди вообще способны размышлять и подчинять свои страсти диктату благоразумия, в такой же мере страх возмездия призраков - разгневанных духов их жертв, должен действовать как благотворный ограничитель необузданных порывов, должен обострять страх чисто мирского наказания и предоставлять буйным и злобным дополнительный стимул, чтобы приостановиться перед тем, как запятнать руки кровью. Это столь ясно, а страх перед призраками столь общеизвестен, что все это не требует доказательств, особенно в этот поздний вечерний час. Но для полноты я упомяну несколько иллюстративных фактов, выбирая их почти случайно для удаленных друг от друга народов, чтобы показать широкое распространение этого конкретного суеверия. Я постараюсь показать, что хотя все призраки внушают страх, но призраки убитых особенно ужасны для их убийц. |
|
|
|
|
| Древние греки верили, что души недавно убитых гневаются на убийц и не дают им покоя, поэтому даже невольный убийца подлежал изгнанию из своей страны на год, пока злоба мертвеца не остынет и не мог вернуться, пока не совершит жертвоприношение и очистительный ритуал. Если убитый оказался иностранцем, убийца должен избегать его страны, как и своей собственной. [128] Легенда об убийстве матери Орестом, о том, как он скитался с места на место, преследуемый и мучимый призраком своей убитой матери, ясно выражает древнегреческую концепцию судьбы, которая вершится над убийцей руками призрака. [129] |
|
|
[128] Plato, Laws, ix. 8, pp. 865 D-866 a; Demosthenes, xxiii. pp. 643 sq.; Hesychius, s.v, ἀπενιαυτισμός. |
|
| Важно заметить, что не только самого убийцу преследует жуткий призрак его жертвы; но и он сам является предметом ужаса и отвращения всего общества из-за того, что дух, разъяренный и грозный, следует за ним по пятам. Вероятно, скорее для самозащиты, чем из-за попустительства убийце, аттические законы приговаривали его к изгнанию из страны. Это явно следует из положений закона, поскольку, во-первых, уходя в изгнание, убийца должен следовать предписанной дорогой. [130] Понятно, что было бы опасно позволять ему бродить по стране с разъяренным призраком на хвосте. Во-вторых, если второе обвинение выдвигалось против изгнанного убийцы, ему разрешали вернуться в Аттику, чтобы выступить в свою защиту, но он не мог ступить на сушу, а должен был говорить с корабля, который к тому же не должен был бросать якорь или спускать сходни. Судьи избегали всякого контакта с преступником вели процесс сидя или стоя на берегу. [131] Явный смысл этого правила был в буквальной изоляции убийцы, чтобы прикоснувшись к земле Аттики, даже косвенно через якорь или сходни, он не поразил ее чем-то вроде электрического тока, как бы мы сказали теперь, хотя греки несомненно сказали бы, что через контакт передается гибельное влияние призрака, своего рода эманация смерти. По той же причине, если подобный человек потерпит кораблекрушение у берегов страны, где он совершил свое преступление, ему разрешено оставаться на берегу, пока корабль не снимет его, однако предполагается, что он будет постоянно держать ноги в морской воде, видимо, чтобы обезвредить заразу от призрака и предотвратить проникновение ее в почву. По той же причине, когда беспокойные жители города Кинефа в Аркадии учинили особо жестокую резню и направили послов в Спарту, все города Аркадии, через которые пролегал путь послов, приказали им покинуть страну, а после их отъезда из Мантинеи жители очищали себя и свое имущество, совершая жертвоприношения и обнося жертвы вокруг своего города и всей своей страны.[133] Когда афиняне услышали о бойне в Аргосе, они распорядились принести очистительные жертвы и обойти с ними вокруг народного собрания. [134] |
|
|
[129] Aeschylus, Choephor. 1021 sqq., Eumenides, 85 sqq.; Euripides, Iphig. in Taur. 940 sqq,; Pausanias, ii. 31. 8, viii. 34. 1-4. |
|
| Без сомнения источник всех этих обрядов заключается в страхе перед ужасными призраками, которые преследуют убийцу, и которых должен остерегаться не только сам убийца, но и вся община. Эта особенность греческих обычаев ясно отражена в легенде об Оресте, там, где говорится, что жители Трезена не принимали его в свои дома, пока он не очистился от своей вины [135], то есть пока не освободится от призрака своей матери. Греческий способ очищения убийцы заключался в заклании молочного поросенка и омовении рук в его крови; пока этот ритуал не будет исполнен, убийце не дозволялось говорить. [136] У племен, населяющих холмы возле бенгальского города Раджамала, в случае ссоры и кровопролития между двумя людьми тот, кто нанес другому рану, должен предоставить свинью или птицу, "кровью которой опрыскивают раненого, чтобы очистить его и не дать бесам овладеть им." [137] В этом случае обрызгивание кровью явно нацелено на защиту человека от бесов, однако не агрессора, а наоборот потерпевшего, который якобы находится под угрозой и потому нуждается в очищении. Мы видели, что и у этих, и у других диких племен свиною кровью обрызгивают людей и предметы, чтобы очистить их от скверны сексуальных преступлений. [138] У камерунских негров в Западной Африке кровью животного можно искупить случайное убийство. Собирается родня убитого и убийцы. Животное убивают, и все присутствующие мажут его кровью лицо и грудь. Они полагают, что вина за человекоубийство будет таким образом заглажена, и никакое наказание убийцу не постигнет. [139] На острове Кар-Никобар одержимого бесами очищают, натирая его всего свиной кровью и стегая листьями, которые затем скручивают и туго перевязывают специальной бечевкой. Процедуру осуществляет профессиональный исполнитель, который при каждом ударе листьев падает ничком и кричит тонким голосом "Тут бес!" Эта церемония выполняется ночью, и до рассвета все связки листьев, содержащие бесов, бросают в море [140] Греки схожим образом применяли в очистительных ритуалах листья лавра и свиную кровь. [141] Во всех этих случаях мы можем допустить, что первоначально очищение рассматривалось скорее как физическое, а не как нравственное, как своего рода моющее средство, которое отстирывает, счищает, соскабливает с личности одержимого бесами скверну призраков и демонов. Вероятно приписываемая обряду очистительная сила может основываться на представлении об оскорбленных духах, которые принимают кровь в качестве замены крови мужчины или женщины. [142] Однако вряд ли это объяснение подходит для всех случаев, когда для очищения разбрызгивают кровь. Конечно, странно, как заметил давным-давно мудрый Гераклит, что, запятнав себя кровью, можно очистить себя кровавыми пятнами. Так же странно было бы человеку, измазавшись в грязи, очищать себя, намазывая грязь в еще большем количестве. Но непостижимы и неисследимы пути человечьи! |
Кар-Никобар - самый северный крупный остров в Никобарском архипелаге Бенгальского залива
Wikipedia(En) |
|
[135] Pausanias, ii. 31. 8. |
|
| Есть странный сюжет о том, как Орест, сошедший с ума из-за убийства собственной матери, вернул рассудок, откусив собственный палец. Фурии его убитой матери, которые раньше являлись ему черными, стали белыми, как только он покалечил себя таким образом; получилось так, будто бы вкус его собственной крови отпугнул или укротил злобных призраков. [144] Обычаи некоторых дикарей подсказывают нам, почему кровь наделяют подобным свойством. Индейцы Гвианы верят, что тот, кто мстит за кровь, убив свою жертву, лишится рассудка, если не попробует ее крови; несомненно они считают, что призрак сводит его с ума, точно так же, как призрак Клитемнестры свел с ума Ореста, который тоже, напомню, был мстителем за кровь. Чтобы предотвратить эти последствия, индейский убийца приходит на могилу своей жертвы на третью ночь, протыкает труп острой палочкой, вытаскивает ее и сосет кровь убитого. После этого он идет домой с легким сердцем и сознанием исполненного долга, довольный тем, что ему больше нечего бояться призраков. [145] Подобный обычай наблюдали и у маори во время сражений. Когда воин убивал своего противника в бою, он пробовал его кровь, полагая, что это избавит его от мстительного духа его жертвы (атуа). Они представляли себе, что "в тот миг, когда убивший пробует кровь убитого, покойник становится частью его существа, и он оказывается под защитой атуа или духа-хранителя усопшего" [146]Итак, по мнению этих дикарей, проглатывая кусочек своей жертвы, они делают ее частью себя самих и, превращая ее таким образом из врага в союзника, они заключают кровный завет в самом буквальном смысле. Некоторые североамериканские индейцы тоже пьют кровь своих врагов во время боя. Путешественник, который был свидетелем возвращения боевого отряда индейцев арикара , сообщает: "На многих из них были знаки, указывавшие, что они пили кровь врагов. Эти знаки наносились путем натирания рук со всех сторон киноварью и нанесения ее на губы. На первый взгляд это было задумано, чтобы произвести впечатление рук, обагренных кровью". [147] Мотивы этого обычая не указаны, но вполне возможно, что они те же, что и у маори, а именно, желание присвоить и, тем самым, обезвредить дух врага. Как ни странно, но это поистине первобытное суеверие явно сохранилось в Италии по сей день. В Калабрии существует широко распространенное мнение, что для того, чтобы избегнуть наказания, убийца должен облизнуть кровь своей жертвы с дымящегося лезвия кинжала. [148] Возможно, теперь мы можем понять, почему считалось, что матереубийца Орест восстановил свой пошатнувшийся рассудок, как только откусил себе палец. Отведав своей собственной крови, которая была также кровью его жертвы (ибо та была его матерью), он мог считать, что заключил кровный завет с призраком и тем самым превратил его из противника в друга. Кабилы из Северной Африки считают, что если убийца перепрыгнет семь раз через могилу своей жертвы в течение трех или семи дней после убийства, то он будет в безопасности. Поэтому свежую могилу убитого тщательно охраняют. [149] |
Арикара - группа близкородственных индейских племён, говорящих на языке арикара кэддоанской семьи.
Wikipedia(Ru)
Кабилы - народ группы берберов на севере Алжира.
Wikipedia(Ru) |
|
[144] Pausanias, viii. 34. 3. |
|
| Греческий обычай изоляции и очищения убийцы был по существу экзорцизмом, другими словами, его целью было изгнание ужасных призраков жертвы. Его повторяли практически точно подобные обряды изоляции и очищения, которые у многих диких племен должны были соблюдать воины-победители, демонстрировавшие явное намерение обезопасить себя от духов тех, кого они сразили в бою. Об этих ритуалах я писал уже в другом месте [150], но несколько примеров я приведу здесь. Так у басуто "после возвращения с битвы совершается специальное омовение. Абсолютно необходимо, чтобы воины как можно скорее освободились от пролитой крови, а иначе тени жертв будут непрерывно преследовать их и не оставят в покое. Воины в полном боевом облачении следуют процессией к ближайшему ручью. Когда они входят в воду, прорицатель, расположившись выше по течению, бросает в поток некую очистительную субстанцию". [151] Согласно другому сообщению об обычаях басуто, "воины, убившие врага, проходят очищение. Вождь должен омыть их, заклав быка перед всем войском. Они также мажутся желчью животных, которая не дает призраку врага преследовать их в дальнейшем." [152] Когда у племен банту области Кавирондо в Британской Восточной Африке кто-то убивает врага на войне, он по дороге домой бреет голову, а его товарищи натирают его тело зельем, состоящим в основном из коровьего навоза, чтобы дух убитого не тревожил его. [153] Здесь коровий навоз служит неграм в качестве моющего средства для выведения призраков, точно для того же, для чего грекам служила свиная кровь. У народа луо в той же области Кавирондо обычай несколько отличается. Три дня после возвращения из боя воин бреет голову, но перед тем, как войти в деревню, он должен прицепить к своей шее живую курицу головой вверх, а затем отрубить ей голову так, чтобы она осталась висеть на шее. Вскоре по возвращении устраивают пир в честь убитого, чтобы призрак не преследовал убийцу. [154] В двух последних случаях убийца брил себе голову, в точности так же, как матереубийца Орест обстриг свои волосы, когда рассудок вернулся к нему. [155] Из этой греческой традиции мы можем заключить с некоторой вероятностью, что волосы греческих убийц, как и волосы африканских воинов, регулярно постригались, чтобы избавиться от заражения призраками. У баака , народа банту из Свободного государства Конго , "считается, что человек, убитый на поле боя, посылает свою душу, чтобы отомстить тому, кто его убил; последний, однако, может избежать возмездия, если украсит свои волосы красными перьями из хвоста попугая и раскрасит лоб в красный цвет" [156] Как я уже говорил, этот наряд, вероятно, предназначен, чтобы замаскироваться от призрака жертвы. [157] У североамериканских индейцев натчез молодые воины, снявшие свои первые скальпы, были обязаны соблюдать некоторые правила воздержания в течении шести месяцев. Они не могли спать со своими женами и есть мясо, а питались они только рыбой и кукурузным пудингом. А нарушившего эти правила погубит душа покойного якобы посредством магии. [158] У племен, обитающих возле устья реки Ванигела в Британской Новой Гвинее, "человек, лишивший кого-то жизни, считается нечистым, пока не подвергнется определенным обрядам: как можно скорее он должен очистить и себя, и свое оружие. Исполнив это должным образом, он направляется в свою деревню и усаживался на бревна жертвенного помоста. Никто к нему не приближается и никто его не замечает. Для него подготавливают дом, за что отвечают два или три мальчика-слуги. Он может есть только жареные бананы и только среднюю их часть - концы банана выбрасываются. На третий день его изоляции его друзья устраивают маленькую пирушку, а для него мастерят новую набедренную повязку. Это называется "иви поро". На следующий день он надевает свои лучшие украшения, знаки, символизирующие погубленные жизни, и направляется при полном параде и в полном вооружении в свою деревню. На следующий день устраивают охоту, а из добычи выбирают кенгуру. Из кенгуру вырезают селезенку и печень, которыми натирают спину убившего. После чего он направляется к ближайшему водоему и, широко расставив ноги, совершает омовение. Все молодые неопытные воины проплывают между его ногами. Считается, что это придаст им силы и храбрости. На следующий день, на рассвете, он выскакивает из своего дома в полном вооружении и громко выкликает имя своей жертвы. Сочтя, что призрак мертвеца запуган окончательно, он возвращается в свой дом. Другой способ напугать призрака - стучать по доскам пола и жечь огонь. Когда день очищения закончен, он может войти в дом своей жены". [159] В этом последнем случае истинная природа так называемого очищения явно декларируется: это фактически ритуал заклятия для изгнания опасного духа. |
Басуто (суто) - народ, живущий в королевстве Лесото, прилегающих районах Южно-Африканской Республики и частично в Республике Ботсвана.
Wikipedia(Ru)
Кавирондо - регион к северо-востоку от озера Виктория, окружающий одноименный залив (современное название - залив Винам)
Wikipedia(Ru)
Луо - нилотский народ, проживающий в Кении, Судане.
Wikipedia(Ru)
Ака, баака - кочевое племя пигмеев-охотников в западной части Центральной Африки
Wikipedia(En)
Свободное государство Конго - государство в Африке, существовавшее в 1885-1908 годах, являвшееся "личным владением" короля Бельгии Леопольда II, при этом будучи независимым от правительства Бельгии.
Wikipedia(Ru)
Натчез, натчи, натчезы - племя индейцев, проживавших изначально в области Натчез-Блафс вблизи нынешнего города Натчез (Миссисипи).
Wikipedia(Ru) |
|
[150] The Golden Bough, Second Edition, i. 331 sqq. More evidence will be adduced in the third edition of that work. |
|
| У индейцев омаха в Северной Америке убийца, которого пощадила родня жертвы, должен был точно соблюдать строгие правила в течение периода от двух до четырех лет. Он должен был ходить босяком, не мог есть горячую пищу, повышать голос, оборачиваться. Даже в теплую погоду он должен был носить одежду, закрывающую тело и завязанную на шее, она не должна была болтаться или распахиваться. Он не мог размахивать руками, но должен был держать их прижатыми к телу. Он не мог ни расчесывать волосы, ни дозволять им развеваться по ветру. Никто не мог есть вместе с ним, а жить вместе с ним в палатке дозволялось лишь одному родственнику. Когда племя уходило на охоту, он должен был разбить свою палатку в четверти мили от остальных, "чтобы призрак его жертвы не поднял разрушительного ветра". [160] Выдвигаемая тут причина изгнания убийцы из лагеря охотников дает нам ключ ко всем остальным налагаемым на него ограничениям: его преследует призрак, и потому он опасен, и поэтому люди сторонятся его, как они сторонились одержимого духами Ореста. Хотя дух убитого внушал страх каждому, естественно, что особенно ужасен он был для тех, на кого, как полагали, был озлоблен. Например, у народа ябим в Германской Новой Гвинее, если родственники убитого принимали виру за убийство вместо кровной мести, они должны были пометить себе брови мелом. Иначе призрак их убитого родича придет и будет донимать их за то, что они не исполнили свой долг перед ним. Он может увести их свиней и испортить им зубы. [161] |
Омаха - индейский народ группы сиу в США
Энциклопедия Народы и религии мира |
|
[160] Rev. J. Owen Dorsey, " Omaha Sociology," Third Annual Report of the Bureau of Ethnology (Washington, 1884), p. 369. |
|
| Действительно, призраки тех, кто умер насильственной смертью, представляли, в определенном смысле, общественную опасность, ибо по понятным причинам они имели злобный нрав и были готовы обрушить свой гнев на первого встречного, виновного или нет. Например, бирманские карены считают, что души убитых не попадают ни в горние области блаженства, ни в нижний мир страданий, но остаются на земле и бродят вокруг невидимые. Они похищают у людей душу, что ведет к смерти. Поскольку эти вампироподобные существа внушают крайний ужас, люди стараются смирить гнев призраков и отразить их яростные атаки искупительными жертвами, горячими мольбами и просьбами. [162] Они кладут красный, желтый и белый рис в корзину и относят ее в лес со словами: "Призраки тех, кто погиб, упав с дерева! Призраки тех, кто умер от голода и жажды! Призраки тех, кто погиб от зубов тигра или змеи! Призраки убитых! Призраки тех, кто умер от оспы, холеры и проказы! О, не мучьте нас, не забирайте наши души, не делайте нам вреда! О, останьтесь в этом лесу! Мы принесем сюда красный рис, желтый рис и белый рис для вашего пропитания." [163] |
|
|
[162] Rev. E. B. Cross, "On the Karens," Journal of the American Oriental Society, iv. No. 2 (New York, 1854), pp. 312 sq. |
|
| Однако не всегда община старается освободиться от этих невидимых, но опасных гостей только искупительными приношениями и льстивыми словами. Иногда люди прибегают и к более жестким мерам. "Однажды, - сообщает один путешественник по Северной Америке, - приблизившись ночью к селению индейцев-оттава , я нашел всех его обитателей в смятении: все они деловито занимались созданием крайне громкого и неприятного шума. Я спросил, и оказалось, что недавно произошло сражение между племенами оттава и кикапу , а цель всего этого шума - не дать призракам павших воинов войти в селение". [164] Добавим, что когда пленник североамериканских индейцев умирал от ожогов и других мучений, индейцы принимались бегать по деревне, стуча палками по стенам и крышам хижин, по прочей обстановке, пронзительно визжа, чтобы прогнать злобного духа жертвы, и чтобы он не мстил за раны, нанесенные его сожженному и изуродованному телу. [165] Папуасы Дореха в Нидерландской Новой Гвинее, когда в их деревне совершается убийство, несколько вечеров подряд собираются вместе, визжат и орут, чтобы напугать призрака и не дать ему вернуться. [166] Племя ябим в Германской Новой Гвинее верит, что "мертвец может и помочь, и навредить, но страх вредного влияния преобладает. В частности, эти люди держатся мнения, что призрак убитого преследует убийцу и приносит ему неудачу. Поэтому необходимо изгнать призрака визгом и барабанным боем Чтобы облегчить его уход, готовится модель каноэ, заполненная таро и табаком".[167] Фиджийцы хоронили больных и старых живьем, и, совершив это, они всегда поднимали страшный шум, дудели в трубы из бамбука и раковин, чтобы отпугнуть духов похороненных и не дать им вернуться в свои дома. А для того, чтобы исключить у духов малейшее искушение вертеться вокруг их прежних обиталищ, дома мертвецов разбирали или увешивали всем тем, что в их глазах было самым противным. [168] У зулусского племени ангони , населяющего север Замбези, воины, сразившие врага в походе, намазывали себе лицо и тело золой, а также накидывали на себя одежду своих жертв. Этот наряд они носили в течение трех дней по возвращении и, поднявшись на рассвете бегали по деревне, издавая страшные крики, чтобы изгнать духов убитых, которые, в противном случае, могут принести народу болезни и несчастья. [169] |
Оттава - индейское племя, относящееся к алгонкинской языковой семье.
Wikipedia(Ru)
Кикапу - индейское племя в США и Мексике
Wikipedia(En)
Дорех - регион в Нидерландской НовойГвинее в окрестностях современного города Манковари, индонезийская провинция Западное Папуа
Wikipedia(Ru)
Таро, или Колоказия съедобная, или Колоказия древняя, или Дашин - многолетнее растение, вид рода Колоказия (Colocasia) семейства Ароидные (Araceae). Популярное пищевое растение Африки, Юго-Восточной Азии и других тропических регионов.
Wikipedia(Ru)
Нгони, ангони - народ, населяющий некоторые районы Малави, Замбии и Танзании.
Wikipedia(Ru) |
|
[164] W. H. Keating, Narrative of an Expedition to the Sources of St. Peter's River (London, 1825), i. 109. |
|
| В Траванкоре считается, что духи людей, погибших насильственной смертью от утопления, повешенья и т.п. превращаются в демонов, рыскающих в поисках способа нанести урон человечеству. В частности, призраки повешенных убийц якобы посещают место казни и его окрестности. Чтобы это предотвратить, существовал обычай обрубать мечом повешенному преступнику пятки или подрезать ему поджилки. [170] Смысл этого членовредительства, несомненно, в том, чтобы не дать призраку разгуливать. Как он будет бродить без пяток или с подрезанными поджилками? Точно тот же смысл заложен в обычаях других народов увечить разными способами мертвые тела не только казненных преступников, но и прочих людей, призраков которых в некоторой мере опасаются. В старые времена, когда умирал плохой человек, эскимосы Берингова пролива подрезали ему сухожилия на руках и ногах "для того, чтобы тень не вернулась в тело и не начала бродить по ночам, как упырь".[171] Индейцы омаха полагают, что человека, убитого молнией, нужно хоронить лицом вниз, а на подошвах его ног сделать разрезы, ибо иначе призрак начнет бродить. [172] Южноафриканские гереро думают, что призраки скверных людей являются столь же вредными, как и при жизни: они грабят, воруют, соблазняют женщин и девушек, а подчас могут их обрюхатить. Чтобы удержать мертвеца от подобных проказ, гереро вырезали у него позвоночник, перевязывали его и зашивали в бычью шкуру. [173] Простейший способ обезвредить страшного призрака - это выкопать тело и отрубить ему голову. Это делалось неграми Западной Африки, а также армянами. Чтобы упрочить свою уверенность, армяне не только отрезали голову, но и разбивали ее, либо втыкали иглу в голову или сердце. [174] Пенджабские индусы верят, что если мать умрет в течение тридцати дней после родов, то она вернется в облике злобного духа, чтобы мучить мужа и семейство. Чтобы не допустить этого, некоторые забивают гвозди ей в голову и глаза, а другие вколачивают гвозди с каждой стороны входной двери дома. [175] Чтобы добиться того же результата более нежным способом, можно положить гвоздь или другой кусок железа в одежду несчастной мертвой матери. [176] В Биласпуре , если мать, умирая, оставляет очень маленьких детей, ей перед похоронами связывают руки и ноги, чтобы она не вставала по ночам и не приходила навестить своих маленьких сироток. [177] Призраков умерших при родах женщин весьма опасаются и на островах Малайского архипелага. Они якобы являются в обличьи птиц с длинными когтями и крайне опасны как для мужей, так и для беременных женщин. Распространенный способ защиты от них - положить по яйцу в каждую подмышку трупа, плотно прижать руки к телу и воткнуть иголки в кисти рук. Верят, что призрак мертвой женщины не сможет летать и нападать на людей, ибо не сможет расправить крылья из-за страха потерять яйца и не сможет никого схватить из-за страха, что иглы глубже вонзятся в руки. Иногда для перестраховки дополнительное яйцо кладут ниже подбородка, в суставы пальцев рук и ног втыкают шипы, а руки, стопы и волосы прибивают к гробу. [178] Некоторые морские даяки на Борнео усеивали землю вокруг кладбищ колышками, чтобы имитировать колючие заграждения, которые повредят ноги призраку, вздумавшему ходить по ним. [179] Бесиси с Малайского полуострова хоронят своих мертвецов в земле и бросают в могилу ножи, чтобы не дать призраку вылезти оттуда. [180] Тунгусы Туруханска, наоборот, помещают своих мертвецов на дерево и обрубают ветки, чтобы мертвец не спустился и не погнался за ними. [181] Аборигены с Герберт-Ривер в Квинсленде делали отверстия в животе, плечах, легких мертвецов и заполняли пустоты камнями, чтобы отягощенный этим балластом мертвец не смог уйти далеко от своего обиталища. Чтобы ограничить область его перемещения, ему к тому же ломают ноги. [182] Другие темнокожие австралийцы кладут горячие угли в уши своих ушедших братьев; это не дает призраку покинуть тело некоторое время и позволяет родственникам уйти достаточно далеко. Также они снимают кору с деревьев вокруг этого места, чтобы, когда призрак вылезет и припустит за ними, он блуждал бы по кругу, раз за разом возвращаясь на то же место, откуда вышел. [183] Древние индусы надевали кандалы на ноги своих мертвецов, чтобы те не могли вернуться к месту своего проживания. [184] |
Траванкор -феодальное княжество на юге Индии. В 1949 объединился с княжеством Кочин в штат Траванкор-Кочин.
Wikipedia(En)
Гереро - народ, живущий в основном в Намибии, а также в Ботсване и Анголе.
Wikipedia(Ru)
Биласпур - округ в индийском штате Чхаттисгарх.
Wikipedia(Ru)
Бесиси - народ группы сенаи на полуострове Малакка
Wikipedia(Ru) |
|
[170] Rev. Samuel Mateer, The Land of Charity, a Descriptive Account of Travancore and Us People (London, 1871), pp. 203 sq. |
|
| Некоторые народы перекрывают ведущую от могилы дорогу, чтобы призрак не мог пройти по ней. Тунгусы сооружают этот барьер из снега и поваленных деревьев. [185] У магаров , одного из воинственных племен Непала, "когда люди после похорон возвращаются домой, один из группы идет вперед и строит на полпути к дому покойного поперек дороги баррикаду из колючих кустов. Поверх колючек он кладет большой камень, на который встает, держа горшок с курениями в левой руке, а шерстяную нить - в правой. Один за другим участники похорон наступают на камень и проходят через дым благовоний на другую сторону колючего барьера. Пройдя, они из рук человека, который держит курения, берут кусок нити и обвязывают вокруг своей шеи. Цель этой странной церемонии - не дать духу мертвеца вернуться домой вместе с участниками похорон и обосноваться в своем прежнем прибежище. Дух, представляемый в виде маленького человечка, якобы не может пройти ногами по колючкам, в то время как запах курений, к которому духи весьма чувствительны, не даст им преодолеть препятствие на плечах людей". [186] Индейцам алгонкинам для изгнания призраков недостаточно стука по стенам хижин, они натягивали вокруг них сети, чтобы поймать духов, если они попытаются войти в дом. Другие, чтобы держать духов в отдалении, устраивали вонь. [187] Индейцы оджибве также прибегали к различным способам отпугивания духов мертвых. Вот как описал это автор, который сам был оджибве: "Если покойный был мужем, то вдова после окончания похорон нередко согласно обычаю прыгала и скакала через могилу, а потом бегала зигзагом между деревьями, как будто от кого-то спасалась бегством. Считалось, что это позволяет убежать от духа мужа, чтобы он больше ее не преследовал. В день похорон, вечером, в начале сумерек мужчины стреляли из своих ружей через отверстие в крыше вигвама. Как только пальба прекращалась, старухи начинали грохотать и так громко стучали в дверь, чтобы отпугнуть любого духа, который осмелится порхать в окрестностях. Для исполнения следующего обряда нужно было нарезать узких, как тесьма, полосок бересты. Их складывали различным образом и развешивали внутри вигвама, так чтобы они шевелились от малейшего дуновения ветерка. При таких пугалах какой призрак рискнет тревожить их покой? Если это не казалось достаточно эффективным, они брали олений хвост, опаливали на нем волосы и натирали детям перед сном лица и шеи. Предполагали, что отвратительный запах создаст дополнительное препятствие для духов. Я хорошо помню, как меня подвергали этому мерзкому окуриванию, и я твердо верил во все это. Думали, что душа задерживается рядом с телом на долгое время перед тем, как уйдет окончательно, и поэтому принимали все эти меры, чтобы поскорей от нее избавиться". [188] |
Магары - народ, проживающий в Непале и Северной Индии.
Wikipedia(Ru)
Алгонкины - группа коренных народов (индейцев) Северной Америки, родственных по языку.
Wikipedia(Ru)
Оджибве, иначе очипве или чиппева, самоназвание - анишшинапе, - индейский народ алгонкинской языковой семьи
Wikipedia(Ru) |
|
[185] T. de Pauly, Description ethnographique des peuples de la Russie (St. Petersburg, 1862), Peuples owraloaltaiques, p. 71. |
|
| Индейцы ленгуа из Гран-Чако в Южной Америке живут в великом страхе перед духами своих мертвецов. Они воображают, что любой из этих бестелесных духов может воплотиться вновь и начать новую жизнь на земле, если только придумает, как завладеть телом живого человека, пока его душа временно отсутствует. Как и многие другие дикари, они считают, что душа отлучается из тела во время сна, чтобы побродить в далекой стране грез. Поэтому, как только спускается ночь, призраки мертвецов толпами спешат в деревни и рыскают в надежде найти свободное тело, в которое можно было бы зайти. Таковы, по мнению индейца ленгуа, ночные опасности и риски. Когда утром он поднимается ото сна, в котором ему грезилась охота или рыбалка в дальних краях, он делает вывод, что его душа не могла еще вернуться из столь дальнего путешествия, и, следовательно, дух внутри него должен быть каким-нибудь призраком или демоном, который овладел его телесной обителью в отсутствие законного владельца. И если эти индейцы страшатся духов усопших постоянно, они страшатся их вдвойне, когда покров земного чувства снят только что. Когда кто-то умирает, вся деревня сразу же пустеет. Даже если смерть происходит незадолго перед закатом, селение должно быть очищено от людей немедленно и любой ценой, а иначе призраки вернуться под покровом ночи и начнут делать поселянам всякие каверзы. Мало того, что уходят из деревни, они еще сжигают все хижины и уничтожают имущество покойного, ибо эти индейцы верят, что как бы добр и хорош ни был человек при жизни, его призрак все равно представляет угрозу для спокойствия и благополучия живущих. В ночь после смерти его бестелесный дух возвращается в деревню и, продрогнув на студеном ночном воздухе, рыщет в поисках огня, чтобы согреться. Он ковыряется в золе, чтобы найти хотя бы горячий уголек, из которого удалось бы раздуть пламя. Но если все холодно и мертво, он бросает горсть пепла в воздух и в негодовании исчезает. Всякого индейца, который наступит на такую золу, будет преследовать неудача, если не смерть. Чтобы предотвратить подобные беды, поселяне с величайшим тщанием убирают и закапывают кострища прежде, чем покинуть деревню. Индейцы даже боятся вообразить, что будет с деревней, в которой вернувшийся призрак обнаружит жителей, все еще не оставивших свои дома. Потому и получается, что множество деревень, полных жизни днем, на закате превращается в дымящуюся пустыню. И поскольку ленгуа приписывают все болезни козням злых духов и колдунов, они увечат своих умирающих и мертвецов, чтобы помешать виновникам болезни и наказать их. С этой целью они отрезают ту часть тела, в которой злой дух якобы скрывается. Вот в чем заключается обычная операция на умирающих и мертвых. В боку ножом делается разрез, края которого раздвигают пальцами, и в открывшуюся рану вкладывают собачью кость, камень и коготь броненосца. Согласно поверью, когда душа покидает тело, камень достигает Млечного Пути и остается там, пока виновник смерти не будет обнаружен. Тогда камень превращается в метеор и пикирует вниз, чтобы убить или хотя бы оглушить виновных. Вот почему индейцы так боятся падающих звезд. Коготь броненосца нужен, чтобы копать землю и чтобы обеспечить, в дополнение к метеору, уничтожение злого духа или колдуна. Для чего предназначена собачья кость, миссионерам пока установить не удалось. [189] |
Ленгуа (самоназвание ээнтхлит) - индейский народ общей численностью 15 тыс. чел., проживающий на территории Парагвая.
http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc1p/26542
Современная энциклопедия
Гран-Чако - природная область в центре Южной Америки, между 190 и 290-300 ю. ш., в Парагвае и Аргентине.
Wikipedia(Ru) |
|
[189] "Sitten und Gebrauche der Lengua-Indianer, nach Missionsberichten von G. Kurze," Mitteilungen der geographischen Gesellschaft ztiJena, xxiii. (1905) pp. 17 sq., 19 sy., 21 sq. Туземцы с реки Кросс в Южной Нигерии, как и индейцы ленгуа, отрезают у трупа больные органы, полагая, что в противном случае покойный будет страдать теми же недугами в своей следующей реинкарнации. См. Charles Partridge, Cross River Natives (London, 1905), pp. 238 sq. |
|
| Бхотия, народ, населяющий гималайский регион Британской Индии, исполняет сложную церемонию переноса духа умершего на животное, которое в конце концов избивается совместными усилиями жителей и изгоняется так, чтобы не смело возвращаться. Прогнав таким образом призрака, люди с песнями и танцами весело возвращаются в деревню. Таким образом, животное использовалось ими в качестве козла отпущения. В некоторых местах это был як с обязательно белыми лбом, спиной и хвостом, но в других местах под влиянием индуизма яков заменяли овцами и козами. [190] |
Бхотия - название различных этнических групп тибетского происхождения или культуры в Южной Азии (южные склоны Гималаев), реже в самом Тибете.
Wikipedia(Ru) |
|
[190] Charles A. Sherring, Western Tibet and the British Borderland (London, 1906), pp. 127-132. |
|
| Вдовы и вдовцы особенно чувствительны к призракам их усопших супругов, и поэтому они принимают против них особые предосторожности. Например, у негров эве из Агоме в Германском Тоголенде вдова обязана в течение шести месяцев оставаться в хижине, где похоронен ее муж. Она обнажена, ее волосы сбриты, и она вооружена палкой, чтобы отразить слишком назойливую фамильярность призрака ее мужа, ибо поддавшись ему, она умрет на том же месте. Во время сна она прячет палку под себя, чтобы коварный призрак не попытался ее украсть. Перед едой и питьем она всегда кладет несколько угольков в пищу и напитки, чтобы ее мертвый муж не стал есть вместе с нею, ибо это грозит смертью. Если кто-то позовет ее, она не должна отвечать, ибо если ее мертвый муж услышит ее, она умрет. Она не должна есть ни бобов, ни мяса, ни рыбы, не пить пальмового вина и рома, однако она может курить табак. Ночью в хижине поддерживают огонь, и вдова бросает туда молотую перечную мяту и красный перец для создания запаха, который заставит призрака держаться подальше от дома. [191] |
Тоголенд - бывший немецкий протекторат в Западной Африке, находящийся на территории современных государств Того и Гана
Wikipedia(Ru) |
|
[191] Lieutenant Herold, " Bericht betreffend religiose Anschauungen und Gebrauche der deutschen Ewe-Neger," Mitteihmgen van Forschungsreisenden und Gelehrten aus den deutschen Schutsgebieten, v. Heft 4 (Berlin, 1892), p. 15 5; H. Klose, Togo tinier deutschen Flagge (Berlin, 1899), p. 274. |
|
| У многих племен Британской Колумбии поведение вдовы и вдовца в течение долгого времени после смерти их супругов регулиреутся целым сводом мелочных и тягостных ограничений, каждое из которых, очевидно, основывается на представлении о том, что эти люди, будучи одержимы духами, не только сами в опасности, но и представляют угрозу для других. Так у индейцев-шусвап из Британской Колумбии вдовы и вдовцы огораживают свои ложа колючими кустами, чтобы дух покойного держался подальше. И правда, когда они возлежат в таких кустах, у призрака возникает слишком слабое искушение разделить это колючее ложе. Они должны построить парильню у воды и потеть там всю ночь, регулярно купаясь в водоеме, после чего растирать свое тело еловыми ветвями. Ветви для этой цели можно использовать лишь однажды, после чего их втыкают в землю вокруг хижины, вероятно для того, чтобы отгородиться от призрака. Соблюдающие траур могут пользоваться только собственными чашками и кухонной посудой и не должны прикасаться к своей голове и телу. Охотникам не следует ходить рядом с ними, и любой, на кого падет их тень, тут же заболеет. [192] Когда у индейцев-цецаут умирает мужчина, его брат обязан жениться на вдове, но он не может сделать этого, пока не пройдет определенное время, поскольку считается, что призрак мертвого мужчины преследует его вдову и будет вредить своему живому сопернику. Во время траура вдова ест с каменной тарелки, носит камушек во рту и дикое яблоко на спине под курткой. Она сидит день и ночь. Тот, кто пройдет мимо хижины спереди от нее - мертвец. Ограничения, накладываемые на вдовца, аналогичны. [193] В индейском племени лкунген, или сонгиш , на острове Ванкувер вдовам и вдовцам после смерти жены или мужа запрещено стричь волосы, поскольку в противном случае они приобретают слишком большую власть над душами и благополучием остальных. Они должны длительное время оставаться в одиночестве у своего очага и не могут общаться с другими людьми. Никто не должен видеть, как они едят. В течение десяти дней они должны закрывать лицо. В течение двух дней после похорон они постятся и не могут говорить. После этого они могут говорить, но немного и перед тем, как обратиться к кому-либо, они должны пойти в лес и омыться в пруду при помощи кедровых веток. Если они хотят навредить своему врагу, они выкрикивают его имя в тот момент, когда заканчивают поститься и жадно набрасываются на еду. Это должно убить врага, вероятно (хотя прямо это не говорится), посредством привлечения внимания призрака к его особе. Они не могут ни ходить возле воды, ни есть свежей лососины, а иначе рыба уйдет. Они не могут есть теплой пищи, а иначе у них выпадут зубы. [194] Индейцы Белла-кула во время траура защищают свое ложе от призрака усопшего, втыкая в почву по углам его колючие кусты. Встав рано утром, они идут в лес, там сооружают квадрат из колючек, и внутри него, где якобы вероятность вторжения призрака меньше, очищаются, натирая свое тело кедровыми ветками. Они также плавают в пруду, а после плавания расщепляют четыре небольших деревца и ползают через расселины, следую за ходом солнца. Это совершают четыре утра подряд, раскалывая каждый раз новые деревья. Мы можем догадаться, что через расколотые деревья ползают для того, чтобы оторваться от призрака. Также во время траура коротко стригутся, а срезанные волосы сжигают. Если этого правила не выполнить, то приснится покойник, что на взгляд дикарей равнозначно явлению призрака. У этих индейцев правила соблюдения траура для вдов и вдовцов особенно строги. Четыре дня они постятся и не вправе вымолвить ни слова, а иначе мертвая жена или муж явится и наложит хладную длань на уста нарушителя, и тот умрет. Они не могут ходить у воды и не должны ловить и есть лосося целый год. В это же время они не могут есть свежей сельди и рыбу-свечу (эвлахон). Их тени почитаются несчастливыми и не должны падать на кого-либо. [195] |
Шусвап (шушвап) - племя индейцев салишской группы на западе Канады
Wikipedia(Ru)
Цецаут - племя группы атабасков
Wikipedia(Ru)
Сонгис (сонгиш, лкунген, лекунген) - племя индейцев салишской группы на западе Канады
Wikipedia(En)
Белла-кула, Нухальк - индейское племя в Британской Колумбии, Канада
http://en.wikipedia.org/wiki/Nuxalk_Nation
Рыба-свеча, эвлахон, тихоокеанский талеихт (Thaleichthys pacificus) - рыба отряда корюшкообразных, обитающая вдоль тихоокеанского побережья Северной Америки
Wikipedia(En)
Рыба-свеча, эвлахон, тихоокеанский талеихт (Thaleichthys pacificus) - рыба отряда корюшкообразных, обитающая вдоль тихоокеанского побережья Северной Америки
Wikipedia(En) |
|
[192] Franz Boas, in Sixth Report on the North-Western Tribes of Canada, p. 92 (Report of the British Association for the Advancement of Science, Leeds, 1890, separate reprint). |
|
| У индейцев с реки Томпсон в Британской Колумбии вдовы и вдовцы после смерти своих мужей или жен сразу выскакивали и четырежды пролезали через заросли розовых кустов. Назначение этого ритуала не раскрывается, но мы можем предположить, что его исполняли, чтобы избавиться от преследования призрака, напугав его колючими шипами. Вдовы и вдовцы четыре дня после смерти должны были бродить по утрам или вечерам, утирая глаза еловыми лапами, которые затем развешивали на деревьях, обращая молитвы к востоку. Они также терли глаза маленькими камушками, взятыми из проточной воды, а затем выбрасывали их, произнося молитву, чтобы не ослепнуть. Первые четыре дня они не могли прикасаться к еде, а ели с помощью остро заточенных палочек. Четыре раза набрав полный рот еды, они все выплевывали в огонь, а затем так же поступали с водой. В течение года они должны были спать на постели из еловых лап, на которые в головах, в ногах и посередине клали стебли роз. Многие также вешали на себя несколько прутиков с розового куста. Розовый куст, без сомнения, использовался, чтобы страх его шипов держал призрака на расстоянии. Им было запрещено в течение года есть все виды свежей рыбы и мяса. Вдовец не мог рыбачить на участке другого рыбака или чужой сетью. В противном случае и место, и сеть станут негодными на весь сезон. Если вдовец пересаживает форель в другое озеро, то перед тем, как ее отпустить, он дует ей на голову, затем жует олений жир и плюет им на голову рыбе, как бы для того, чтобы устранить пагубное воздействие своего прикосновения. Затем он ее отпускает, желает счастливого пути и приумножения рода. Если вдова ломала палку или ветку, то ее собственная рука могла сломаться. Она не могла ни готовить пищу, ни носить воду для своих детей, ни позволить им лечь на ее постель, ни лечь, ни сесть самой туда, где они спят. Некоторые вдовы носили подгузник из сухой травы по нескольку дней, чтобы призрак покойного мужа не вступил с нею в связь. Вдовец не мог охотиться и рыбачить, поскольку это приносило неудачу как ему, так и другим охотникам. Он не должен был позволять своей тени падать перед другим вдовцом или кем-либо, кто считался наделенным незаурядными познаниями или магическими способностями. [196] У индейцев лиллуэт в Британской Колумбии правила для вдов и вдовцов были в некоторой степени схожи. Но вдовцы должны были питаться весьма своеобразным способом. Они ели, пропустив правую руку под правой ногой, колено которой было приподнято. О мотивах для доставки пищи в рот столь окольным путем не сообщается. Мы можем лишь допустить, что это делалось, чтобы сбить с толку голодного призрака, который якобы следил за каждым проглоченным куском, но который вряд ли мог предположить, что продукты, прошедшие под коленом, имеют пунктом назначения рот. [197] |
Река Томпсон - приток Фрейзера. Индейцы нлакапамух (томпсон) - коренной народ Британской Колумбии салишской группы.
Wikipedia(En)
Подгузник - в оригинале - breechcloth - полоска ткани, пропускаемая между бедрами и закрепляемая спереди и сзади на поясе
Wikipedia(En)
Лиллуэт, стъатъимк - индейцы салишской группы в канадской провинции Британская Колумбия
Wikipedia(En) |
|
[196] James Teit, The Thompson Indians of British Columbia, pp. 332 sq. (The Jesup North Pacific Expedition, Memoir of the American Museum of Natural History, April 1900). |
|
| Про индейцев квакиутл из Британской Колумбии сообщают, что у них "положения, регламентирующие период траура весьма суровы. В случае смерти мужа или жены оставшийся супруг должен выполнять следующие правила: четыре дня после смерти сидеть неподвижно с коленями, придвинутыми к подбородку. На третий день все население деревни, включая детей, должно искупаться. На четвертый день согревают немного воды в деревянном котелке и вдовец (или вдова) выливает ее себе на голову. Когда он устает сидеть неподвижно и должен пошевелиться, он думает о своих врагах, медленно вытягивает ноги четыре раза и задирает их снова. Враг от этого должен умереть. В течение последующих шестнадцати дней он должен оставаться на том же месте, но может вытянуть ноги. Однако ему не разрешено шевелить руками. Никто не должен говорить с ним, а кто не подчинится этому требованию, будет предан смерти одним из его родственников. Каждые четыре дня он купается. Дважды в день во время отлива старуха кормит его лососем прошлогоднего улова из посуды покойного. Пока он сидит, его мысли блуждают там и сям. Он видит свой дом и своих друзей, как будто они где-то вдали. Если в своих мечтах он видит человека поблизости от себя, этот человек наверняка скоро умрет, если он видит человека вдали, тому суждена долгая жизнь. По прошествии шестнадцати дней он может лечь, но не вытягиваясь. Он купается каждые восемь дней. По окончании первого месяца он снимает свою одежду и наряжает в нее пень. Еще через месяц он может сидеть в углу дома, но в течение четырех месяцев он не должен ни с кем общаться. Он не может пользоваться дверью своего дома, для него прорубается отдельная дверь. Перед тем, как покинуть дом впервые он должен трижды подойти к двери и вернуться, и лишь потом ему можно выйти. Через десять месяцев его коротко стригут, а через год траур заканчивается." [198] |
Квакиутл - индейский народ группы вакашей. Самоназвание - кваквакэвакв.
Wikipedia(Ru) |
|
[198] Franz Boaz, in Fifth Report on the North-Western Tribes of Canada, pp. 43 sq, (Report of the British Association for the Advancement of Science, Newcastle-upon-Tyne, 1889, separate reprint). |
|
| Хотя причины для столь детальных ограничений, налагаемых на вдов и вдовцов индейцами Британской Колумбии не всегда ясно сформулированы, мы можем, не рискуя ошибиться, заключить, что все они продиктованы исключительно страхом перед призраками, которые, преследуя оставшегося супруга, окружают его атмосферой опасности, смертельной заразой, которая требует изоляции его как от других людей, так и источников пропитания, особенно от мест рыбной ловли, дабы зараженная особа не отравила их своим злокачественным соседством. Мы можем поэтому понять исключительное отношение к вдовцам у папуасов Исудёна в Британской Новой Гвинее. Их бедствия начинаются с момента смерти жены. Родственники жены немедленно сдирают с него все украшения, оскорбляют и избивают его, его дом разграбляют, сад опустошают, никто не готовит ему еды. Он спит на могиле жены вплоть до окончания траура. Со смертью жены он теряет все свои права. Для него это гражданская смерть. Старый или молодой, вождь или плебей, но он теперь никто и сброшен со счетов. Он не может охотиться и рыбачить вместе с остальными; его присутствие приносит неудачу: дух мертвой жены может спугнуть рыбу или зверя. Он больше не участвует в обсуждениях. Его голоса нет в совете старейшин. Он не может участвовать в танце, не может владеть садом. Если кто-то из его детей вступает в брак, он не имеет права ни во что вмешиваться и получать какие-либо подарки. Если бы он умер, он не испытал бы столь полного пренебрежения. Он становится ночным животным. Ему нельзя показываться на публике, проходить по деревне, нельзя ходить по дорогам и тропинкам. Он должен, как кабан, продираться через траву и кусты. Если он издали увидит или услышит приближающегося человека, особенно женщину, он должен укрыться за деревом или в зарослях. Если ему нужно охотиться или рыбачить, он должен идти ночью. Если ему нужно спросить у кого-то совета, даже у миссионера, он совершит это ночью в глубокой тайне. Кажется, что он потерял голос, ибо говорит он только шепотом. Он раскрашен в черное с головы до пят. Его голова выбрита полностью, кроме двух пучков волос, которые развеваются на висках. Он носит шапку, закрывающую всю голову до ушей и заканчивающуюся на шее. Вокруг талии он носит один, два или три сплетенных из травы пояса. На руках и ногах от колен до щиколоток он носит чулки того же рода, а не шее - подобное им украшение. Его рацион жестко регламентирован, но он соблюдает его по мере возможности, потихоньку питаясь тем, что ему подадут, или тем, что сможет схватить. "Его томагавк всегда и всюду с ним. Он нужен, чтобы защититься от диких кабанов, а также против духа его мертвой жены, которому может взбрести в голову прийти и совершить какую-нибудь вредную проказу. Духи мертвых часто приходят назад, но их визиты далеко не желательны, ибо все духи без исключения вредоносны, и для них нет большей радости, чем нагадить кому-то из живущих. К счастью, люди успешно обороняются палками, огнем, стрелами и томогавками. Статус вдовца вовсе не возбуждает ни жалости, ни сострадания, но лишь страх и отвращение. Фактически почти все вдовцы имеют репутацию в некоторой степени колдунов, и их образ жизни не дает оснований для опровержения общего мнения. Они вынуждены быть тунеядцами и ворами, поскольку им не разрешается работать: нет работы - нет сада, нет сада - нет еды, кража становится необходимостью, а этим ремеслом невозможно заниматься без некоторой дерзости, а в крайнем случае - без плутовства". [199] |
Исудёна - В оригинале - Issoudun. По-видимому, это ошибка.
|
|
[199] Father Guis (de la Congregation du Sacre-Cosur d'lssoudun, Missionaire en Nouvelle-Guinee), "Les Canaques, mort-deuil," Les Missions cafholiques, xxxiv. (Lyons, 1902) pp. 208 sq. |
|
| Хоть это и несложно, но уже излишне множить свидетельства того ужаса, который вера в духов и призраков сеет среди людей, и тех последствий, подчас трагических, а подчас и курьезных, которые эта вера за собой влечет. [200] Предшествующих примеров должно быть достаточно для моей цели, а именно чтобы просто указать на возможность того, что это распространенное суеверие служит благой цели укрепления веры в святость человеческой жизни. Ибо разумно предположить, что люди менее склонны проливать кровь своих собратьев, когда они верят, что этим они подвергают себя мести злобных и могущественных духов, от которых не ускользнешь, и которых не обманешь. К счастью, в этой области мы можем полагаться не только на предположения. В гигантской Китайской империи, как утверждают лучшие из живущих специалистов по китайской религии, страх перед призраками действительно дает этот благотворный результат. У китайцев глубоко укоренилась всеобщая вера в мертвецов, в их способность награждать за добро и мстить за вред. Эта вера передается с незапамятных времен и питается впечатлениями, или, скорее, воспоминаниями, от сотен рассказов о призраках, каждый из которых считается подлинным. Никто не сомневается в способности духов вмешиваться, хорошо это или плохо, в людские дела и судьбы. Для китайцев мертвые - это совсем не то, что для нас, не тусклая печальная память, не скопление теней где-то в отдалении, теней к которым мы присоединимся в свое время, но которые никак не могут повлиять на земную жизнь. Наоборот, по мнению китайцев, мертвые не только существуют, но и поддерживают с людьми живейшие отношения и активнейший обмен добром и злом. Конечно, даже в Китае существует разделительная линия между людьми и духами, между живыми и мертвыми, но, говорят, она очень слабая, почти незаметная. Эти постоянные взаимоотношения между двумя мирами, материальным и духовным, являются источником и блага, и бедствий, ибо духи покойных управляют человеческими судьбами посредством кнута или пряника. От них происходят людские надежды, но в большей мере - страхи. Поэтому естественно, что именно к призракам, к душам мертвых обращает китаец свои молитвы, и именно их фигуры, дорогие или ужасные, являются центром его религии. Обеспечить их благорасположение и помощь, отвратить их гнев и злобные нападки - вот первая и последняя цель их религиозных церемоний. [201] |
|
|
[200] В другом месте я уже показал, как страх перед мертвецами отразился в погребальных обрядах. См. мою статью "On certain Burial Customs as illustrative of the Primitive Theory of the Soul," Journal of the Anthropological Institute, xv. (1886) pp. 64 sqq. |
|
| Эта вера китайцев в бытие и могущество мертвецов, как сообщают, "бесспорно оказывает мощное и благотворное влияние на нравы. Она укрепляет уважение к человеческой жизни и милосердное отношение к немощным, старым и больным, особенно если они стоят на краю могилы. Благожелательность и человечность, основанные на страхе и себялюбии, имеют малую этическую ценность в наших глазах, но, несмотря на это, можно считать счастьем их наличие в стране, где культура еще не научила человека стремиться к добру исключительно ради самого добра. Эти добродетели распространяются и на животных, ибо они фактически тоже обладают душой, которая может отомстить или вознаградить. Но крепкая вера в призраков и в их карательное правосудие имеет еще и другие последствия. Она удерживает и от крайней вызывающей несправедливости, поскольку потерпевшая сторона, вполне уверенная в мстительном могуществе собственного духа, буде тот отделится от тела, не всегда удерживается от соблазна превратиться в злобный призрак, совершив самоубийство," чтобы отомстить супостату, что было невозможно при жизни. Говорят, что случаи суицида с такой мотивировкой далеко не редки в Китае. [202] "Этот простой набор норм, - говорит профессор де Гроот , - накладывает на пренебрежение человеческой жизнью громадные ограничения. Наиболее благотворно он сказывается на убийстве девочек, чудовищном обычае, широко практикуемом среди бедноты города Амой , в окрестных крестьянских районах и во многих других частях империи. Страх перед несчастьями, которые могут принести души убиенных младенцев, заставляет многих отцов и матерей оставлять девочек, которых не хотят растить, на улице - для удочерения в какое-нибудь семейство или в приют". Состоятельные гуманные люди используют эти суеверные страхи, чтобы насаждать милосердное обращение с девочками. Они печатают и распространяют бесплатные брошюры, в которых приводят множество примеров ужасных наказаний, наложенных на бессердечных отцов и матерей призраками их убитых дочек. Эти красочные повествования, хотя и несут в себе все приметы напыщенной фантазии, говорят, отлично выполняют свою благодетельную задачу, ибо глубоко западают в доверчивые души тех, кому адресованы: они трогают огрубелую совесть и черствое сердце, которые не могли разжалобить никакие призывы к простым и естественным чувствам. [203] |
Я.Я.М. де Грот (Jan Jakob Maria de Groot, 1854-1921) - голландский синолог
Wikipedia(En)
Сямынь, Сямэнь либо Амой - город в китайской провинции Фуцзянь, крупный порт на побережье Тайваньского пролива.
Wikipedia(Ru) |
|
[202] J. J. M. de Groot, The Religious System of China, iv. 450 sq. |
|
| Хотя страх перед призраками влияет на укрепление веры в святость человеческой жизни непосредственно путем удержания жестоких, необузданных и злобных от пролития крови, он действует и косвенно для достижения того же благотворного результата. Ибо не только самому одолеваемому кошмарами убийце страшен призрак его жертвы, но и вся община, как мы видели, также страшится его и считает, что присутствие убийцы создает угрозу для нее, поскольку преследующий его разгневанный дух может обратиться к другим людям и растерзать их. Поэтому общество очень заинтересовано в изоляции, изгнании или истреблении преступника, чтобы избежать того, что оно считает нависшей угрозой, опасной скверной и смертельной заразой. [204] Другими словами, общество заинтересовано в наказании убийцы. Не то, чтобы действия в отношении убийцы со стороны племени или государства сразу же замышлялись как наказание; скорее это рассматривалось как мера самозащиты, морального карантина, процесса духовной очистки и дезинфекции, изгнания нечистой силы. Это был способ очищения народа в целом, а иногда и самого убийцы, от заразы призраков, которая казалась примитивному уму чем-то материальным и осязаемым, чем-то, что можно буквально смыть или оттереть водой, свиной кровью, бараньей кровью или другими моющими средствами. Но когда это очищение принимало форму наложения ограничений на убийцу, изгнания его из страны, предания его смерти для умиротворения призрака жертвы, это было для практических целей неотличимо от наказания, и страх перед ним сдерживал так надежно, как будто оно было задумано в качестве наказания, и только. Если человеку, приговоренному к повешенью, сообщат, что его ждет не наказание, а очищение, это будет для него слабым утешением. Но одно представление легко и почти незаметно перетекает в другое, и то, что было сперва религиозным обрядом, торжественным очищением или жертвой, с течением времени приобретает чисто гражданскую функцию, функцию взыскания, которое общество налагает на того, кто навредил ему: жертвоприношение становится казнью, жрец отступает, и вперед выходит палач. Таким образом, уголовное судопроизводство, вероятно, основывалось в большой степени на грубых формах суеверия задолго до того, как утонченные мозги юристов и философов обосновали его логически, согласно своим разнообразным пристрастиям, суровой теорией справедливого воздаяния, дальновидной политикой устрашения злодеев по закону или благосклонным желанием преобразовать характер преступника и сохранить его душу в ином мире за счет повешения или сожжения его тела в этом. Если эти рассуждения направлены лишь на теоретическое оправдание практики наказаний, они могут быть обоснованы в большей или меньшей мере, но если они претендуют на историческое описание, они определенно ошибочны. Вы не сможете реконструировать прошлое, привнося в одну эпоху идеи другой, интерпретируя более ранние результаты эволюции сознания в терминах более поздних. Вы сможете таким образом совершить революцию, но не сможете описать историю. | |
|
[204] Греческий оратор Антифон отмечает, что присутствие убийцы оскверняет весь город и налагает на землю проклятие бесплодия. (Antiphon, ed. F. Blass, Leipsic, 1871, pp. 13, 15, 30). See further L. R. Farnell, The Evolution of Religion (London, 1905), pp. 139 sqq. |
|
| Если эти взгляды верны, страх перед призраками защищает человеческую жизнь двояко. С одной стороны, он дает каждому отдельному человеку стимул воздерживаться от убийства своих собратьев. С другой стороны, он побуждает всю общину наказывать убийцу. Он окружает человеческую жизнь двойной оградой из морали и законов. И вспыльчивые люди со слишком горячей головой, и жестокие люди со слишком холодным сердцем были дважды мотивированы от совершения последнего рокового шага. С одной стороны, они должны были остерегаться духа своей жертвы, а с другой стороны - бича закона, они оказывались между двух огней, между призраком и виселицей. И когда с развитием мысли тень призрака растаяла, зловещая тень виселицы осталась, чтобы защищать общество без помощи суеверных страхов. Итак, обычай часто живет дольше мотивов, породивших его. Если только институт хорош на деле, он будет твердо стоять даже после того, как прежний теоретический базис разрушится, и под него будет подведено новое основание, более верное, и потому более прочное. С течением времени мораль все больше перемещается с зыбкого песка суеверий на твердый фундамент рассудка, с воображения на реальность, со сверхъестественного на естественное. И ныне Государство не прекращает защищать жизни своих мирных граждан, хотя вера в призраков и ослабла. Оно находит другие, лучшие, чем бабушкины сказки, основания для защиты Древа Жизни пламенным мечом Правосудия. | |
|
|
| IV. Брак | Оглавление | VI. Заключение |