Труды Психеи. II. Государственная власть

II. Государственная власть
С этими двумя оговорками я обращусь к своему первому утверждению о том, что у определенных народов в определенные эпохи суеверия укрепляли уважение к государственной власти, в особенности монархической, и таким образом способствовали утверждению и поддержанию общественного порядка.
У многих народов задачи власти весьма упрощаются из-за суеверных представлений о правителях как о существах высшего порядка, обладающих определенной сверхъестественной магической силой, которым подданные не могут ни возразить, ни оказать сопротивление. Так, доктор Кодрингтон сообщает, что у меланезийцев "могущество вождей до сих пор покоится на вере в их сверхъестественную силу, получаемую от духов или призраков, с которыми они имеют сношения. Когда эта вера исчезает, как, например, на островах Банкс некоторое время назад, положение вождя становится неясным, и поскольку сейчас эта вера в целом оказывается подорванной, должен возникнуть новый тип вождя, пока не воцарилась анархия." [1] По мнению меланезийских туземцев власть вождей полностью основывается на вере в то, что они имеют контакты с могущественными призраками и обладают сверхъестественной силой, или мана, как они ее называют, посредством которой они могут обратить влияние духов себе на пользу. Если вождь налагал штраф, он уплачивался, поскольку люди твердо верили, что правитель может навлечь бедствия и болезни на тех, кто ему не подчиняется. Как только некоторое значительное количество подданных разочаровалось во влиянии вождя на призраков, его способность налагать штрафы пошатнулась.[2] Вот почему в Меланезии религиозный скептицизм подрывает основы гражданского общества.	Robert Henry Codrington (15.09.1830 - 11.09.1922) - англиканский священник и антрополог, впервые исследовавший меланезийское общество и культуру. Wikipedia(En)
[1] R. H. Codrington, The Melanesians (Oxford, 1891), p. 46. [2] R. H. Codrington, op. cit. p. 52.
Мистер Бэзил Томсон сообщает, что "ключом к меланезийской системе правления является поклонение предкам. Подобно тому как жизнь фиджийца была подчинена его страху перед Незримыми Силами, так же и его представление о человеческой власти было основано на религии". Предполагалось, что умерший вождь по-прежнему ревниво наблюдает за своим народом и наказывает его голодом, бурями и наводнениями, если люди не приносят пожертвования на его могилу, чтобы умилостивить его дух. И особа его наследника, живого вождя, считалась священной; она была ограждена магическим кругом табу и не допускала даже прикосновения без того, чтобы навлечь на себя гнев Незримых Сил. "Первый удар по могуществу вождей был неумышленно нанесен миссионерами. Ни они, ни вожди не отдавали себе отчета в том, как тесно власть над фиджийцами переплетена с их религией. Как только миссионер обосновывался у вождя в деревне, табу было обречено, а почтение к социальному положению наполовину зависело от табу. Табу умирало тяжело, как это обычно случается с подобными институтами. Первые плоды все еще доставлялись вождю, но сам он уже не относил их в храм, поскольку исчезла вера в то, что пожертвования склонят предков даровать изобилие. Для оставшегося без поддержки жрецов Священного Вождя наступили черные дни". На Фиджи, как и в других местах, жрец и вождь, когда они не были одним и тем же лицом, играли друг другу на руку, зная, что они не смогут продержаться без взаимной помощи.[3]	Sir Basil Home Thomson (21.4.1861 - 26.3.1939) - британский разведчик, полицейский офицер, колониальный чиновник и писатель Wikipedia(En)
[3] Basil Thomson, The Fijians, a Study of the Decay of Custom (London, 1908), pp. 57-59, 64, 158.
Подобное положение вещей было и в Полинезии. И там тоже могущество вождей зависело главным образом от веры в их сверхъестественную силу, в их связь с духами предков и в магические свойства табу, которое пронизывало их особы и воздвигало между ними и простым народом невидимую, но грозную границу, смертельную для нарушителя. В Новой Зеландии маори считали своих вождей живыми божествами, или атуа. Так, преп. Ричард Тейлор , который на протяжении более тридцати лет был миссионером на Новой Зеландии, сообщает, что вождь маори "придавал речи неестественный тон своего рода судебного языка, держался особняком от своих подданных, отдельно питался; его персона была священной, он обладал способностью беседовать с богами, фактически претендуя на то, чтобы быть одним из них, используя тапу в качестве мощного средства для контроля над людьми и их имуществом. Все средства использовались, чтобы достичь этого высокого положения. Поскольку крупных людей считали самыми значительными, детей вождя обычно окружало множество кормилиц, каждая из которых вносила свой вклад, лишая собственное потомство естественной пищи; пока их собственные жалкие маленькие заморыши голодали, ребенок вождя, наоборот, с ранних лет отличался своим цветущим видом. Вождь был атуа, но и боги могли быть могущественными или бессильными. Все, естественно, стремились оказаться среди могущественных, и для этого усваивали образ действий, направленный на присоединение чужих душ к своей. Так, если воин убивал вождя, он сразу же вырывал и проглатывал его глаза: атуа тонга, или божественность, якобы пребывает в этом органе, и таким образом он не только убивает тело, но также завладевает и душой своего врага, и, следовательно, чем больше он убьет вождей, тем больше будет его собственная божественность… Другим важным признаком вождя было красноречие - хорошего оратора сравнивали с коримако, самой сладкогласной птичкой Новой Зеландии. Поэтому молодые вожди питались этими птичками, чтобы усвоить их качества, а успешных ораторов называли коримако."[4] И другой автор сообщает, что мнение вождей маори "пользовалось бо́льшим уважением, чем мнения других людей, просто потому, что оно, как предполагалось, являлось выражением мыслей божественной личности. Их персоны были ограждены не слепящим великолепием, но своей святостью. ... Многие из них считали себя священными. Так Те Хеухеу, великий вождь и жрец Таупо, незадолго до того, как был поглощен оползнем, говорил европейским миссионерам: "Не думайте, что я - человек и имею земное происхождение. Я пришел с небес; мои предки все там; они - боги, и я вернусь к ним". [5] Особа вождя у маори столь священна, что к нему запрещено прикасаться, даже для того, чтобы спасти его жизнь. Однажды увидели, что вождь задыхается в великих муках из-за рыбьей кости, застрявшей в его горле, и даже тогда никто из его людей, причитавших вокруг, не посмел ни прикоснуться, ни даже приблизиться к нему, как будто это могло стоить жизни им самим. Проходивший мимо миссионер пришел на помощь и, извлекши кость, спас жизнь вождя. Как только спасенный вновь обрел дар речи, которого он был лишен в течение получаса, первое, на что он употребил ее, было требование отдать ему хирургические инструменты, которыми извлекли кость, отдать в качестве компенсации за ущерб, нанесенный ему выпусканием священной крови и прикосновением к священной голове.[6]	Richard Taylor (21.05.1805 -10.10.1873) - английский миссионер в Новой Зеландии Wikipedia(En) Медосос-колокольчик, коримако (лат. Anthornis melanura) - птица из семейства медососовых. Wikipedia(Ru) Te Heuheu Tukino II (Mananui), Те ХеуХеу Великий (1780-1846) - верховный вождь маорийского племени туфаретоа. ссылка Племя нгати-туфаретоа (центральная часть новозеландского острова Северный). Wikipedia(En)
[4] Rev. Richard Taylor, Te Ika A Maui, or New Zealand and its Inhabitants, Second Edition (London, 1870), pp. 352 sq.; as to the atuas or gods, see ib. pp. 134 sqq. [5] A. S. Thomson, M.D., The Story of New Zealand (London, 1859), i. 95 sq. [6] Rev. W. Vate, An Account of New Zealand (London, 1835), pp. 104 sq., note.
Не только особа вождя маори, но и все, с чем он вступал в контакт, было священным и грозило смертью, так что маори считали святотатцем любого, кто дерзнет прикоснуться к вождю или его вещам. Известны случаи, когда маори умирали от ужаса, узнав, что они непреднамеренно съели остатки обеда вождя, или притронулись к чему-либо вождю принадлежащему. Например, женщине, взявшей несколько отменных персиков из корзины, сказали, что корзина была в табуированном месте. Тут же корзина выпала из ее рук, и она в агонии закричала, что оскорбленная ею атуа, или божественная сущность вождя, убьет ее. Это случилось днем, а назавтра в двенадцать часов она была мертва. [7] Подобным же образом и потерянная трутница вождя оказалась роковой для нескольких людей, нашедших ее и зажегших с ее помощью свои трубки; они буквально умерли от страха, узнав, кому эта вещь принадлежала.[8] Поэтому заботливый вождь выбрасывает свою одежду, в которой более не нуждается, туда, где ее не найдут, чтобы его подданные, наткнувшись на нее, не оказались бы поражены насмерть ее божественной сущностью. По той же причине он никогда не раздувает огонь сам, ибо его священное дыхание может передать святость огню, от огня она перейдет на мясо, которое готовится на огне, а мясо перенесет ее в желудок едока, который от этого умрет.[9] Таким образом, святость, окружавшая вождя маори, уничтожала или делала бесполезным все, чего касалась. Неудивительно, что такому человеку всецело подчинялись.	Трутница - емкость для трута.
[7] W. Brown, New Zealand and its Aborigines (London, 1845), p. 76. Compare Old New Zealand, by a Pakeha Maori (London, 1884), pp. 96 sq. [8] Rev. R. Taylor, of. cit. p. 164. [9] Rev. R. Taylor, of. cit, pp. 164, 165.
В остальной части Полинезии положение дел было сходным. Например, туземцы с островов Тонга подобным же образом верили в то, что любой, кто будет есть руками, коснувшимися священной особы, опухнет и умрет, ибо святость вождя, как смертельный яд, заразит руки его подданного, перейдет с них на пищу, что губительно для едока. Обеззаразить себя можно, только притронувшись особым образам к стопам вождя. [10] Когда король Таити вступал на престол, он подпоясывался священным поясом из красных перьев, который не только поднимал его на недосягаемый уровень в этом мире, но и приравнивал его к богам. [11] С этого момента "всякая вещь, хоть немного связанная с королем или королевой - одежда, которую они надевали, дома, в которых они жили, каноэ, на которых они путешествовали, люди, которые несли их во время путешествия по суше, - становились священными; и даже звуки, составлявшие их имена, больше не имели своего обычного значения. … Почва, по которой они даже случайно ступали, становилась священной, жилище, в которое они входили, хозяева оставляли навсегда, и в дальнейшем дом подходил лишь для священных особ. Никто не мог прикоснуться к королю и королеве, и каждый, кто встанет над ними или проведет рукой над их головами, должен поплатиться жизнью за это кощунство. Из-за этой воображаемой святости короли не могли ни войти ни в одно жилище кроме специально предназначенного для них и запретного для остальных, ни даже ступить ни на одну часть острова, кроме их собственных наследственных владений."[12]
[10] W. Mariner, Account of the Natives of the Tonga Islands, Second Edition (London, 1818), i. 141 sq. note, 434, note, ii. 82 sg., 222 sq. [11] W. Ellis, Polynesian Researches, Second Edition (London, 1836), iii.108.. [12] W. Ellis, op. cit. iii. 101 sq.; J. Wilson, Missionary Voyage to the Southern Pacific Ocean (London, 1799), pp. 329 sq.
Во внутренних областях Анголы жители Казембе тоже относились к своему королю как к святому, так что никто не мог прикоснуться к нему, не будучи убитым волшебной силой, исходящей от его священной персоны; однако тот, кто случайно или намеренно притронулся к его величеству, мог избегнуть смерти, коснувшись особым образом королевской руки [13] Похожие верования и теперь распространены в малайском регионе, где теория божественной сущности короля, возможно, сильнее, чем в остальном мире. "Не только особа короля почитается священной, но также считают, что святость его тела напрямую связана с его регалиями, и что смерть ждет того, кто нарушит королевское табу. Малайцы верят в то, что любой, кто серьезно оскорбит королевскую особу, кто тронет (даже на мгновение) или кто скопирует (даже с разрешения короля) главные регалии, тот, кто незаконно воспользуется королевскими знаками отличия и привилегиями, будет "кена даулат", т.е. поражен насмерть чем-то вроде электрического разряда, исходящего от Божественной Силы, которой якобы обладают королевские особы у малайцев, и которую называют "даулат", или Королевской Святостью."[14] Сверх того, малайцы непоколебимо верят в то, что король обладает личным влиянием на явления природы, такие как рост злаков и созревание плодов. [15] Некоторые из горных даяков Саравака раньше приносили рисовые зерна радже Бруку , чтобы он их "оплодотворил". Однажды, когда у одного племени плохо уродился рис, вождь отметил, что это не иначе как из-за того, что их не посетил раджа.[16]	Казембе - негритянское государство во внутренней Африке на территории современных Анголы, Замбии, Конго Wikipedia(En) Белые раджи (Бруки) (англ. White Rajas) - династия королей Саравака-англичан, правившая с 1841 по 1941 год и в 1946 году Wikipedia(Ru)
[13] Zeitschrift fur allgemeine Erdkunde (Berlin), vi. (1856) pp. 398 sq.; F. T. Valdez, Six Years of a Traveller's Life in Western Africa (London, 1861), ii. 251 sq. [14] W. W. Skeat, Malay Magic (London, 1900), pp. 23 sq. [15] W. W. Skeat, op. cit. p. 36. [16] Hugh Low, Sarawak (London, 1848), pp. 259 sq.
Африканские короли также, по общему мнению, были наделены магической способностью вызывать дождь и рост злаков: засуха и голод были следствием немощи или злой воли короля, и, как следствие, его наказывали, свергали или убивали. [17] Автор восемнадцатого века приводит пару примеров из жизни королевства Лоанго в Западной Африке: "У этого народа совершенно деспотическое правление. Они говорят, что их жизни и имущество принадлежат королю, что он может располагать ими или уничтожить их, когда пожелает, без соблюдения каких-либо правовых процедур и без возможности куда-то пожаловаться. Королю оказывают знаки уважения, близкие к поклонению. Люди низших классов убеждены в том, что его власть не ограничена землей, и у него достаточно полномочий, чтобы вызвать дождь с небес; когда же продолжение засухи заставляет их тревожиться за судьбу урожая, они всегда могут объяснить королю, что если он не позаботится об орошении земель своего королевства, они умрут от голода и не будут иметь возможности делать ему обычные подношения. Король, чтобы успокоить народ, но не идя на какие-либо компромиссы с небесами, препоручает дело одному из своих министров, которому отдает приказ пролить на равнины необходимый для плодородия дождь. Когда министр видит облако, которое, как он полагает, должно бы излить дождь, он является перед публикой якобы для того, чтобы выполнить приказ государя. Женщины и дети толпятся вокруг него, крича изо всех сил: "Дай нам дождя! Дай нам дождя!" - и он обещает дать им немного."[18] Как говорит другой старинный автор, короля Лоанго "почитают подобно Богу, и его называют Самби и Панго, что значит Бог. Они верят, что король может вызвать дождь по своей воле, и раз в году, в декабре, в то время, когда им нужен дождь, люди приходят к нему, чтобы просить даровать дождь, и по этому случаю приносят ему подарки, и никто не приходит с пустыми руками". В назначенный день, когда вожди выстраиваются со своими отрядами в боевой порядок, бьют барабаны и трубят рога, король выпускает стрелу в воздух, которая якобы добывает дождь.[19] Старинный португальский историк дос Сантос сообщает о похожем положении дел на другом конце Африки: "Королем всех этих земель, внутренних районов и реки Софалы , является кудрявый кафр, язычник, не поклоняющийся вовсе ничему и не имеющий представления о Боге; наоборот, он считает себя самого богом всех своих земель, его подданные также почитают его за бога". "Испытывая нужду, они прибегают к помощи короля, твердо веря, что он может дать им все, что они желают или в чем нуждаются, и может добыть все, что угодно, у умерших предков, с которыми он якобы общается. Поэтому они просят короля даровать им дождь, когда есть в нем потребность, или же другую благоприятную для урожая погоду, и, приходя просить об этом, они приносят ему дорогие подарки, которые король принимает, предлагая им вернуться в свои дома, а он уж позаботится об удовлетворении их ходатайств. Они такие варвары, что, наблюдая, как часто король не дает им искомого, они не разуверяются в нем, но приносят ему все более богатые дары, и много дней проводят в этих хождениях, пока, наконец, погода не станет дождливой и не удовлетворит кафров, верующих, что король не дарует им желаемого, пока его не уговорят и как следует не подкупят, а сам король все это подтверждает, поддерживая их заблуждения". [20] Однако, "у королей прежде был обычай совершать самоубийство через принятие яда, когда несчастный случай или естественные причины приводили к появлению у них физических недостатков, таких как бессилие, заразные болезни, потеря переднего зуба и другие недуги и увечья. Чтобы покончить с этими недостатками, они лишали себя жизни, повторяя, что у короля не должно быть ни малейшего изъяна." Тем не менее, во времена дос Сантоса король Софалы в нарушение всех обычаев оставался в живых и царствовал, лишившись переднего зуба; он даже зашел столь далеко, что упрекнул своих царственных предшественников в неразумном решении покончить с собой из-за такого пустяка, как гнилой зуб или седой волосок, и объявил о своем твердом решении жить столько, сколько получится, на благо своих верных подданных [21]. В наши дни главный знахарь у Нанди (племя в Британской Восточной Африке) является также вождем всего народа. Он пророк и предсказатель будущего, он делает женщин и скот плодовитыми, а во время засухи он добывает дождь или сам, или с помощью "вызывателей дождя". Нанди безоговорочно верят в эту магическую способность своего вождя. Его особу обычно считают абсолютно священной. Никто не может приблизиться к нему с оружием в руках или говорить в его присутствии, пока он сам не спросит. Но самое главное - запрещено касаться его головы, а иначе пророческие и другие способности покинут его.[22] Это широко распространенное в Африке представление о божественности королей достигло апогея в Древнем Египте, где царей считали богами и при жизни, и после их смерти. Для поклонения им возводили храмы и назначали жрецов[23]. А в случае неурожая вину возлагали на правящего монарха.[24]	Лоанго - государство в Центральной Африке, существовавшее приблизительно с 15 до 19 в. на территории современного Конго. Wikipedia(Ru) Joao dos Santos (Evora - Goa, 1622) португальский доминиканский миссионер в Индии и Африке. Wikipedia(En) Софала - историческая область и река в португальской Западной Африке, теперь в Мозамбике Wikipedia(Ru)
[17] For evidence see The Golden Bough, Second Edition (London, 1900), i. 154 sqq., 157 sqq.; Lectures on the Early History of'the Kingshif (London, 1905), pp. 112 sqq. [18] Proyart's "History of Loango, Kakongo, and other Kingdoms in Africa," in Pinkerton's Voyages and Travels, xvi. 377. Compare Dapper, Description de I'Afrique (Amsterdam, 1686), pp. 335 sq. [19] "The Strange Adventures of Andrew Battel," in Pinkerton's Voyages and Travels, xvi. 330. [20] J. dos Santos, " Eastern Ethiopia," chapters v. and ix., in G. McCall Theal's Records of South-Eastern Africa, vii. (1901) pp. 190 sq., 199. [21] J. dos Santos, op. cit. pp. 194 sq. [22] A. C. Hollis, The Nandi, their Language and Folk-lore (Oxford, 1909), pp. 49 sq. [23] C. P. Tiele, History of the Egyptian Religion (London, 1882), pp. 103 sq. For fuller details see A. Moret, Du caractire reliyeux de la royauU fharaonique (Paris, 1902); The Golden Bough, Second Edition, i. 161; Lectures on the Early History of the Kingship (London, 1905), pp. 148 sq. [24] Ammianus Marcellinns, xxviii. 5, 14.
Ореол суеверного поклонения окружал Инков, правящий класс древнего Перу. Так, старинный историк Гарсиласо де ла Вега, сам сын принцессы Инков, сообщает, что "по-видимому, никто из Инков королевской крови не был когда-либо наказан, по крайней мере, публично, и индейцы утверждают, что такого никогда не было. Они утверждают, что Инка никогда не совершал промахов, требовавших исправления, ибо учение их предков и общее мнение о том, что они были детьми Солнца, рожденными, чтобы учить и творить добро остальному человечеству, сдерживали их столь строго, что они были примером, а не позором для державы. Индейцы утверждали также, что инки были свободны от ведущих к преступлениям искушений, таких как страсть к женщинам, зависть, жадность, жажда мести, ибо если они желали прекрасных женщин, они законно могли владеть ими по своему желанию, и если бы им понравилась любая красивая девушка, они бы никогда не встретили отказа, но наоборот, получили бы ее от отца с крайними выражениями признательности за честь отдать Инке дочь в услужение. То же можно сказать об их имуществе, ибо они не могли испытывать нужды ни в чем, у них не было причин желать чужих вещей, поскольку как правители они могли распоряжаться всеми владениями Солнца и Инки, и ответственные служащие были обязаны обеспечивать их, детей Солнца и братьев Инки, всем, что им было нужно. Подобным же образом у них не было искушения убить или ранить кого-либо, даже из мести или в гневе, ибо никто не оскорблял их. Наоборот, им поклонялись, и это поклонение уступало только поклонению перед царственными особами. А если бы кто-то, как бы высоко он ни стоял, рассердил Инку, он был бы весьма серьезно наказан, ибо это считалось кощунством. Но можно утверждать, что индейцы никогда не бывали наказаны за оскорбление особы, чести или собственности какого-либо Инки, ибо никто такого оскорбления не наносил, почитая Инков как богов"[25]	Инка Гарсиласо де ла Вега (исп. el Inca Garcilaso de la Vega; 12.04.1539, Куско, Перу - 23.04.1616, Кордова, Испания) - перуанский историк Wikipedia(Ru)
[25] Garcilasso de la Vega, First Part of the Royal Commentaries of the Yncas, translated by C. R. Markham (London, 1859), i. 154 sq.
Распространение подобного рода суеверий не ограничено дикарями и народами других рас в удаленных частях мира. Похоже, их разделяют потомки всех арийских народов от Индии до Ирландии. Так в древнеиндийском кодексе, называемом "Законы Ману" , читаем: "Поскольку царь состоит из частиц этих повелителей богов, он превосходит своим блеском всех тварей, и подобно солнцу жжет глаза и сердца; никто на земле не может даже поглядеть на него. Благодаря своей (сверхъестественной) силе он - Огонь и Ветер, он - Солнце и Луна, он - Господь справедливости (Яма ), он - Кубера , он - Варуна , он - великий Индра. Даже царь-ребенок не должен быть унижаем (мыслью), что он (только) смертный, ибо он есть великое божество в человеческой оболочке"[26]. Вот как в том же кодексе описываются последствия правления хорошего царя: "В той (стране), где царь избегает брать имущество (смертных) грешников, люди рождаются своевременно и живут долго. И у землепашцев восходят все посеянные зерна, и дети не умирают, и не рождается уродливое (потомство)"[27].	Ману-смрити - памятник древнеиндийского права, сборник предписаний и правил, регламентирующих поведение индийца в частной и общественной жизни. Составлены, по-видимому, около II в. до н. э. - в I в. н. э Wikipedia(Ru) Яма или Йама (санскр. "Близнец") - бог в индуизме, Владыка Преисподней, Миродержец Юга, Царь Смерти и Справедливости. Wikipedia(Ru) Кубера (санскр. - "имеющий уродливое тело") - бог в индуизме, бог богатства, владыка якшей, киннаров и гухьяков Wikipedia(Ru) Варуна в Ведах - бог в индуизме, бог мировых вод, а также хранитель справедливости и судья. Wikipedia(Ru)
[26] The Laws of Manu, vii. 5-8, translated by G. Biihier, p. 217 (Sacred Books of the East, vol. xxv.). [27] The Laws of Manu, ix. 246 sq,. translated by G. Buhler, p. 385.
Аналогично, и в гомеровской Греции царей и вождей изображали как священных и божественных, их дома тоже были божественными, а колесницы священными [28]. Считалось, что правление хорошего царя заставляет чернозем родить пшеницу и ячмень, деревья - плодоносить, стада - множиться, а море - приносить рыбу [29] Когда у бургундов погибали посевы, они возлагали вину на своих королей и свергали их. [30] Шведы также всегда приписывали и изобилие, и скудость урожая добродетели или порокам своих королей, а во время голода они приносили их в жертву богам, чтобы получить больше зерна.[31] В древней Ирландии также верили, что когда цари соблюдали обычаи предков, климат был мягче, урожаи обильнее, скот плодовитей, воды кишели рыбой, а фруктовые деревья нужно было подпирать, чтобы они выдерживали вес своих плодов. Канон, приписываемый св. Патрику, называет среди благодатей, сопутствующих правлению благочестивого короля, "чудесную погоду, спокойное море, обильные урожаи и деревья, увешанные плодами"[32] Подобного рода суеверия, популярные у кельтов Ирландии много столетий назад, у кельтов Шотландии сохранялись вплоть до эпохи доктора Джонсона; во время его путешествия на остров Скай там еще считали, что возвращение вождя клана Маклаудов в Данвеган после долгого отсутствия вызывало обильный улов сельди. И в существенно более поздние времена, когда не родился картофель, клан требовал, чтобы развернули некое принадлежащее вождю волшебное знамя[34], по-видимому, веря в то, что стоит только чудесному знамени показаться, картошка сразу станет лучше расти.	Сэмюэл Джонсон (1709 -1784), часто называемый просто доктором Джонсоном - британский литератор, работавший как поэт, эссеист, критик, издатель и др. Wikipedia(En) Замок Данвеган (англ. Dunvegan) находится на острове Скай в области Хайленд в Шотландии. Wikipedia(Ru)
[28] Homer, Odyssey, ii. 409, iv. 43, 691, vii. 167, viii. 2, xviii. 405; Iliad, ii. 335, xvii, 464, etc. [29] Homer, Odyssey, xix. 109-114. [30] Ammianus Marcellinus, xxviii. 5, 14. [31] Snorro Starleson, Chronicle of the Kings of Norway, translated by S. Laing, saga i. chapters 18 and 47. [32] P. W. Joyce, Social History of Ancient Ireland (London, 1903), i. 56 sq.; J. O'Donovan, The Book of Rights (Dublin, 1847), p. 8, note. [33] S. Johnson, Journey to the Western Islands (Baltimore, 1810), p. 115. [34] J. G. Campbell, Superstitions of the Highlands and Islands of Scotland (Glasgow, 1900), p. 5.
Пожалуй, последним сохранившимся пережитком суеверий, связанных с нашими английскими королями, было представление о том, что они исцеляют золотуху своим прикосновением. Потому-то этот недуг был известен как "королевская болезнь"[35]. По аналогии с полинезийским суеверием, о котором я уже упоминал, мы можем предположить, что золотуха, согласно первоначальным представлениям, могла не только излечиваться, но и возникать от королевского прикосновения. Это совсем как на Тонга, где и золотуха, и отвердение печени, которому туземцы весьма подвержены, вызывались, согласно поверью, прикосновением вождя, и излечивались тем же самым способом в точном соответствии с принципами гомеопатии.[36] В Лоанго королевской болезнью называли паралич, поскольку негры считали этот недуг карой небес за замышляемую измену королю[37]. В Англии представление о том, что король может исцелить золотуху своим прикосновением, сохранялось до восемнадцатого века. Доктора Джонсона с этой целью в детстве подвергли прикосновению королевы Анны [38] Забавно, что такой типичный носитель здравого смысла, как доктор Джонсон, столкнулся с этими древними суевериями о королевской власти и в Англии, и в Шотландии, и в детстве, и в старости.
[35] W. G. Black, Folk-Medicine (London, 1883), pp. 140 sqq. See further my Lectures on the early History of Kingship, pp. 125-127. [36] W. Mariner, An Account of the Natives of the Tonga Islands. Second Edition (London, 1818), i. 444, note. [37] Proyart's "History of Loango, Kakongo, and other Kingdoms in Africa" in Pinkerton's Voyage and Travels, xvi. 573. [38] J. Boswell, Life of Samuel Johnson. Ninth Edition (London, 1822), i. l8 sq.
Изложенные данные дают достаточные основания для вывода о том, что многие народы относились к своим правителям, королям и вождям с суеверным благоговением, как к существам высшего порядка, наделенным бо́льшим могуществом, чем простой народ. Исполненные столь глубоким преклонением перед своими правителями и столь преувеличенным представлением об их могуществе, люди не могли не подчиняться им быстрей и полней, чем если бы вожди считались обычными людьми. Если это так, я могу считать доказанным мое первое утверждение - о том, что у определенных народов в определенные эпохи суеверия усиливали почитание государственной власти, в особенности монархической, и таким образом способствовали утверждению и поддержанию общественного порядка.

II. Государственная власть

С этими двумя оговорками я обращусь к своему первому утверждению о том, что у определенных народов в определенные эпохи суеверия укрепляли уважение к государственной власти, в особенности монархической, и таким образом способствовали утверждению и поддержанию общественного порядка.

У многих народов задачи власти весьма упрощаются из-за суеверных представлений о правителях как о существах высшего порядка, обладающих определенной сверхъестественной магической силой, которым подданные не могут ни возразить, ни оказать сопротивление. Так, доктор Кодрингтон сообщает, что у меланезийцев "могущество вождей до сих пор покоится на вере в их сверхъестественную силу, получаемую от духов или призраков, с которыми они имеют сношения. Когда эта вера исчезает, как, например, на островах Банкс некоторое время назад, положение вождя становится неясным, и поскольку сейчас эта вера в целом оказывается подорванной, должен возникнуть новый тип вождя, пока не воцарилась анархия." [1] По мнению меланезийских туземцев власть вождей полностью основывается на вере в то, что они имеют контакты с могущественными призраками и обладают сверхъестественной силой, или мана, как они ее называют, посредством которой они могут обратить влияние духов себе на пользу. Если вождь налагал штраф, он уплачивался, поскольку люди твердо верили, что правитель может навлечь бедствия и болезни на тех, кто ему не подчиняется. Как только некоторое значительное количество подданных разочаровалось во влиянии вождя на призраков, его способность налагать штрафы пошатнулась.[2] Вот почему в Меланезии религиозный скептицизм подрывает основы гражданского общества.

Robert Henry Codrington (15.09.1830 - 11.09.1922) - англиканский священник и антрополог, впервые исследовавший меланезийское общество и культуру.
Wikipedia(En)

[1] R. H. Codrington, The Melanesians (Oxford, 1891), p. 46.
[2] R. H. Codrington, op. cit. p. 52.

Мистер Бэзил Томсон сообщает, что "ключом к меланезийской системе правления является поклонение предкам. Подобно тому как жизнь фиджийца была подчинена его страху перед Незримыми Силами, так же и его представление о человеческой власти было основано на религии". Предполагалось, что умерший вождь по-прежнему ревниво наблюдает за своим народом и наказывает его голодом, бурями и наводнениями, если люди не приносят пожертвования на его могилу, чтобы умилостивить его дух. И особа его наследника, живого вождя, считалась священной; она была ограждена магическим кругом табу и не допускала даже прикосновения без того, чтобы навлечь на себя гнев Незримых Сил. "Первый удар по могуществу вождей был неумышленно нанесен миссионерами. Ни они, ни вожди не отдавали себе отчета в том, как тесно власть над фиджийцами переплетена с их религией. Как только миссионер обосновывался у вождя в деревне, табу было обречено, а почтение к социальному положению наполовину зависело от табу. Табу умирало тяжело, как это обычно случается с подобными институтами. Первые плоды все еще доставлялись вождю, но сам он уже не относил их в храм, поскольку исчезла вера в то, что пожертвования склонят предков даровать изобилие. Для оставшегося без поддержки жрецов Священного Вождя наступили черные дни". На Фиджи, как и в других местах, жрец и вождь, когда они не были одним и тем же лицом, играли друг другу на руку, зная, что они не смогут продержаться без взаимной помощи.[3]

Sir Basil Home Thomson (21.4.1861 - 26.3.1939) - британский разведчик, полицейский офицер, колониальный чиновник и писатель
Wikipedia(En)

[3] Basil Thomson, The Fijians, a Study of the Decay of Custom (London, 1908), pp. 57-59, 64, 158.

Подобное положение вещей было и в Полинезии. И там тоже могущество вождей зависело главным образом от веры в их сверхъестественную силу, в их связь с духами предков и в магические свойства табу, которое пронизывало их особы и воздвигало между ними и простым народом невидимую, но грозную границу, смертельную для нарушителя. В Новой Зеландии маори считали своих вождей живыми божествами, или атуа. Так, преп. Ричард Тейлор , который на протяжении более тридцати лет был миссионером на Новой Зеландии, сообщает, что вождь маори "придавал речи неестественный тон своего рода судебного языка, держался особняком от своих подданных, отдельно питался; его персона была священной, он обладал способностью беседовать с богами, фактически претендуя на то, чтобы быть одним из них, используя тапу в качестве мощного средства для контроля над людьми и их имуществом. Все средства использовались, чтобы достичь этого высокого положения. Поскольку крупных людей считали самыми значительными, детей вождя обычно окружало множество кормилиц, каждая из которых вносила свой вклад, лишая собственное потомство естественной пищи; пока их собственные жалкие маленькие заморыши голодали, ребенок вождя, наоборот, с ранних лет отличался своим цветущим видом. Вождь был атуа, но и боги могли быть могущественными или бессильными. Все, естественно, стремились оказаться среди могущественных, и для этого усваивали образ действий, направленный на присоединение чужих душ к своей. Так, если воин убивал вождя, он сразу же вырывал и проглатывал его глаза: атуа тонга, или божественность, якобы пребывает в этом органе, и таким образом он не только убивает тело, но также завладевает и душой своего врага, и, следовательно, чем больше он убьет вождей, тем больше будет его собственная божественность… Другим важным признаком вождя было красноречие - хорошего оратора сравнивали с коримако, самой сладкогласной птичкой Новой Зеландии. Поэтому молодые вожди питались этими птичками, чтобы усвоить их качества, а успешных ораторов называли коримако."[4] И другой автор сообщает, что мнение вождей маори "пользовалось бо́льшим уважением, чем мнения других людей, просто потому, что оно, как предполагалось, являлось выражением мыслей божественной личности. Их персоны были ограждены не слепящим великолепием, но своей святостью. ... Многие из них считали себя священными. Так Те Хеухеу, великий вождь и жрец Таупо, незадолго до того, как был поглощен оползнем, говорил европейским миссионерам: "Не думайте, что я - человек и имею земное происхождение. Я пришел с небес; мои предки все там; они - боги, и я вернусь к ним". [5] Особа вождя у маори столь священна, что к нему запрещено прикасаться, даже для того, чтобы спасти его жизнь. Однажды увидели, что вождь задыхается в великих муках из-за рыбьей кости, застрявшей в его горле, и даже тогда никто из его людей, причитавших вокруг, не посмел ни прикоснуться, ни даже приблизиться к нему, как будто это могло стоить жизни им самим. Проходивший мимо миссионер пришел на помощь и, извлекши кость, спас жизнь вождя. Как только спасенный вновь обрел дар речи, которого он был лишен в течение получаса, первое, на что он употребил ее, было требование отдать ему хирургические инструменты, которыми извлекли кость, отдать в качестве компенсации за ущерб, нанесенный ему выпусканием священной крови и прикосновением к священной голове.[6]

Richard Taylor (21.05.1805 -10.10.1873) - английский миссионер в Новой Зеландии
Wikipedia(En)

Медосос-колокольчик, коримако (лат. Anthornis melanura) - птица из семейства медососовых.
Wikipedia(Ru)

Te Heuheu Tukino II (Mananui), Те ХеуХеу Великий (1780-1846) - верховный вождь маорийского племени туфаретоа.
ссылка
Племя нгати-туфаретоа (центральная часть новозеландского острова Северный).
Wikipedia(En)

[4] Rev. Richard Taylor, Te Ika A Maui, or New Zealand and its Inhabitants, Second Edition (London, 1870), pp. 352 sq.; as to the atuas or gods, see ib. pp. 134 sqq.
[5] A. S. Thomson, M.D., The Story of New Zealand (London, 1859), i. 95 sq.
[6] Rev. W. Vate, An Account of New Zealand (London, 1835), pp. 104 sq., note.

Не только особа вождя маори, но и все, с чем он вступал в контакт, было священным и грозило смертью, так что маори считали святотатцем любого, кто дерзнет прикоснуться к вождю или его вещам. Известны случаи, когда маори умирали от ужаса, узнав, что они непреднамеренно съели остатки обеда вождя, или притронулись к чему-либо вождю принадлежащему. Например, женщине, взявшей несколько отменных персиков из корзины, сказали, что корзина была в табуированном месте. Тут же корзина выпала из ее рук, и она в агонии закричала, что оскорбленная ею атуа, или божественная сущность вождя, убьет ее. Это случилось днем, а назавтра в двенадцать часов она была мертва. [7] Подобным же образом и потерянная трутница вождя оказалась роковой для нескольких людей, нашедших ее и зажегших с ее помощью свои трубки; они буквально умерли от страха, узнав, кому эта вещь принадлежала.[8] Поэтому заботливый вождь выбрасывает свою одежду, в которой более не нуждается, туда, где ее не найдут, чтобы его подданные, наткнувшись на нее, не оказались бы поражены насмерть ее божественной сущностью. По той же причине он никогда не раздувает огонь сам, ибо его священное дыхание может передать святость огню, от огня она перейдет на мясо, которое готовится на огне, а мясо перенесет ее в желудок едока, который от этого умрет.[9] Таким образом, святость, окружавшая вождя маори, уничтожала или делала бесполезным все, чего касалась. Неудивительно, что такому человеку всецело подчинялись.

Трутница - емкость для трута.

[7] W. Brown, New Zealand and its Aborigines (London, 1845), p. 76. Compare Old New Zealand, by a Pakeha Maori (London, 1884), pp. 96 sq.
[8] Rev. R. Taylor, of. cit. p. 164.
[9] Rev. R. Taylor, of. cit, pp. 164, 165.

В остальной части Полинезии положение дел было сходным. Например, туземцы с островов Тонга подобным же образом верили в то, что любой, кто будет есть руками, коснувшимися священной особы, опухнет и умрет, ибо святость вождя, как смертельный яд, заразит руки его подданного, перейдет с них на пищу, что губительно для едока. Обеззаразить себя можно, только притронувшись особым образам к стопам вождя. [10] Когда король Таити вступал на престол, он подпоясывался священным поясом из красных перьев, который не только поднимал его на недосягаемый уровень в этом мире, но и приравнивал его к богам. [11] С этого момента "всякая вещь, хоть немного связанная с королем или королевой - одежда, которую они надевали, дома, в которых они жили, каноэ, на которых они путешествовали, люди, которые несли их во время путешествия по суше, - становились священными; и даже звуки, составлявшие их имена, больше не имели своего обычного значения. … Почва, по которой они даже случайно ступали, становилась священной, жилище, в которое они входили, хозяева оставляли навсегда, и в дальнейшем дом подходил лишь для священных особ. Никто не мог прикоснуться к королю и королеве, и каждый, кто встанет над ними или проведет рукой над их головами, должен поплатиться жизнью за это кощунство. Из-за этой воображаемой святости короли не могли ни войти ни в одно жилище кроме специально предназначенного для них и запретного для остальных, ни даже ступить ни на одну часть острова, кроме их собственных наследственных владений."[12]

[10] W. Mariner, Account of the Natives of the Tonga Islands, Second Edition (London, 1818), i. 141 sq. note, 434, note, ii. 82 sg., 222 sq.
[11] W. Ellis, Polynesian Researches, Second Edition (London, 1836), iii.108..
[12] W. Ellis, op. cit. iii. 101 sq.; J. Wilson, Missionary Voyage to the Southern Pacific Ocean (London, 1799), pp. 329 sq.

Во внутренних областях Анголы жители Казембе тоже относились к своему королю как к святому, так что никто не мог прикоснуться к нему, не будучи убитым волшебной силой, исходящей от его священной персоны; однако тот, кто случайно или намеренно притронулся к его величеству, мог избегнуть смерти, коснувшись особым образом королевской руки [13] Похожие верования и теперь распространены в малайском регионе, где теория божественной сущности короля, возможно, сильнее, чем в остальном мире. "Не только особа короля почитается священной, но также считают, что святость его тела напрямую связана с его регалиями, и что смерть ждет того, кто нарушит королевское табу. Малайцы верят в то, что любой, кто серьезно оскорбит королевскую особу, кто тронет (даже на мгновение) или кто скопирует (даже с разрешения короля) главные регалии, тот, кто незаконно воспользуется королевскими знаками отличия и привилегиями, будет "кена даулат", т.е. поражен насмерть чем-то вроде электрического разряда, исходящего от Божественной Силы, которой якобы обладают королевские особы у малайцев, и которую называют "даулат", или Королевской Святостью."[14] Сверх того, малайцы непоколебимо верят в то, что король обладает личным влиянием на явления природы, такие как рост злаков и созревание плодов. [15] Некоторые из горных даяков Саравака раньше приносили рисовые зерна радже Бруку , чтобы он их "оплодотворил". Однажды, когда у одного племени плохо уродился рис, вождь отметил, что это не иначе как из-за того, что их не посетил раджа.[16]

Казембе - негритянское государство во внутренней Африке на территории современных Анголы, Замбии, Конго
Wikipedia(En)

Белые раджи (Бруки) (англ. White Rajas) - династия королей Саравака-англичан, правившая с 1841 по 1941 год и в 1946 году
Wikipedia(Ru)

[13] Zeitschrift fur allgemeine Erdkunde (Berlin), vi. (1856) pp. 398 sq.; F. T. Valdez, Six Years of a Traveller's Life in Western Africa (London, 1861), ii. 251 sq.
[14] W. W. Skeat, Malay Magic (London, 1900), pp. 23 sq.
[15] W. W. Skeat, op. cit. p. 36.
[16] Hugh Low, Sarawak (London, 1848), pp. 259 sq.

Африканские короли также, по общему мнению, были наделены магической способностью вызывать дождь и рост злаков: засуха и голод были следствием немощи или злой воли короля, и, как следствие, его наказывали, свергали или убивали. [17] Автор восемнадцатого века приводит пару примеров из жизни королевства Лоанго в Западной Африке: "У этого народа совершенно деспотическое правление. Они говорят, что их жизни и имущество принадлежат королю, что он может располагать ими или уничтожить их, когда пожелает, без соблюдения каких-либо правовых процедур и без возможности куда-то пожаловаться. Королю оказывают знаки уважения, близкие к поклонению. Люди низших классов убеждены в том, что его власть не ограничена землей, и у него достаточно полномочий, чтобы вызвать дождь с небес; когда же продолжение засухи заставляет их тревожиться за судьбу урожая, они всегда могут объяснить королю, что если он не позаботится об орошении земель своего королевства, они умрут от голода и не будут иметь возможности делать ему обычные подношения. Король, чтобы успокоить народ, но не идя на какие-либо компромиссы с небесами, препоручает дело одному из своих министров, которому отдает приказ пролить на равнины необходимый для плодородия дождь. Когда министр видит облако, которое, как он полагает, должно бы излить дождь, он является перед публикой якобы для того, чтобы выполнить приказ государя. Женщины и дети толпятся вокруг него, крича изо всех сил: "Дай нам дождя! Дай нам дождя!" - и он обещает дать им немного."[18] Как говорит другой старинный автор, короля Лоанго "почитают подобно Богу, и его называют Самби и Панго, что значит Бог. Они верят, что король может вызвать дождь по своей воле, и раз в году, в декабре, в то время, когда им нужен дождь, люди приходят к нему, чтобы просить даровать дождь, и по этому случаю приносят ему подарки, и никто не приходит с пустыми руками". В назначенный день, когда вожди выстраиваются со своими отрядами в боевой порядок, бьют барабаны и трубят рога, король выпускает стрелу в воздух, которая якобы добывает дождь.[19] Старинный португальский историк дос Сантос сообщает о похожем положении дел на другом конце Африки: "Королем всех этих земель, внутренних районов и реки Софалы , является кудрявый кафр, язычник, не поклоняющийся вовсе ничему и не имеющий представления о Боге; наоборот, он считает себя самого богом всех своих земель, его подданные также почитают его за бога". "Испытывая нужду, они прибегают к помощи короля, твердо веря, что он может дать им все, что они желают или в чем нуждаются, и может добыть все, что угодно, у умерших предков, с которыми он якобы общается. Поэтому они просят короля даровать им дождь, когда есть в нем потребность, или же другую благоприятную для урожая погоду, и, приходя просить об этом, они приносят ему дорогие подарки, которые король принимает, предлагая им вернуться в свои дома, а он уж позаботится об удовлетворении их ходатайств. Они такие варвары, что, наблюдая, как часто король не дает им искомого, они не разуверяются в нем, но приносят ему все более богатые дары, и много дней проводят в этих хождениях, пока, наконец, погода не станет дождливой и не удовлетворит кафров, верующих, что король не дарует им желаемого, пока его не уговорят и как следует не подкупят, а сам король все это подтверждает, поддерживая их заблуждения". [20] Однако, "у королей прежде был обычай совершать самоубийство через принятие яда, когда несчастный случай или естественные причины приводили к появлению у них физических недостатков, таких как бессилие, заразные болезни, потеря переднего зуба и другие недуги и увечья. Чтобы покончить с этими недостатками, они лишали себя жизни, повторяя, что у короля не должно быть ни малейшего изъяна." Тем не менее, во времена дос Сантоса король Софалы в нарушение всех обычаев оставался в живых и царствовал, лишившись переднего зуба; он даже зашел столь далеко, что упрекнул своих царственных предшественников в неразумном решении покончить с собой из-за такого пустяка, как гнилой зуб или седой волосок, и объявил о своем твердом решении жить столько, сколько получится, на благо своих верных подданных [21]. В наши дни главный знахарь у Нанди (племя в Британской Восточной Африке) является также вождем всего народа. Он пророк и предсказатель будущего, он делает женщин и скот плодовитыми, а во время засухи он добывает дождь или сам, или с помощью "вызывателей дождя". Нанди безоговорочно верят в эту магическую способность своего вождя. Его особу обычно считают абсолютно священной. Никто не может приблизиться к нему с оружием в руках или говорить в его присутствии, пока он сам не спросит. Но самое главное - запрещено касаться его головы, а иначе пророческие и другие способности покинут его.[22] Это широко распространенное в Африке представление о божественности королей достигло апогея в Древнем Египте, где царей считали богами и при жизни, и после их смерти. Для поклонения им возводили храмы и назначали жрецов[23]. А в случае неурожая вину возлагали на правящего монарха.[24]

Лоанго - государство в Центральной Африке, существовавшее приблизительно с 15 до 19 в. на территории современного Конго.
Wikipedia(Ru)

Joao dos Santos (Evora - Goa, 1622) португальский доминиканский миссионер в Индии и Африке.
Wikipedia(En)

Софала - историческая область и река в португальской Западной Африке, теперь в Мозамбике
Wikipedia(Ru)

[17] For evidence see The Golden Bough, Second Edition (London, 1900), i. 154 sqq., 157 sqq.; Lectures on the Early History of'the Kingshif (London, 1905), pp. 112 sqq.
[18] Proyart's "History of Loango, Kakongo, and other Kingdoms in Africa," in Pinkerton's Voyages and Travels, xvi. 377. Compare Dapper, Description de I'Afrique (Amsterdam, 1686), pp. 335 sq.
[19] "The Strange Adventures of Andrew Battel," in Pinkerton's Voyages and Travels, xvi. 330.
[20] J. dos Santos, " Eastern Ethiopia," chapters v. and ix., in G. McCall Theal's Records of South-Eastern Africa, vii. (1901) pp. 190 sq., 199.
[21] J. dos Santos, op. cit. pp. 194 sq.
[22] A. C. Hollis, The Nandi, their Language and Folk-lore (Oxford, 1909), pp. 49 sq.
[23] C. P. Tiele, History of the Egyptian Religion (London, 1882), pp. 103 sq. For fuller details see A. Moret, Du caractire reliyeux de la royauU fharaonique (Paris, 1902); The Golden Bough, Second Edition, i. 161; Lectures on the Early History of the Kingship (London, 1905), pp. 148 sq.
[24] Ammianus Marcellinns, xxviii. 5, 14.

Ореол суеверного поклонения окружал Инков, правящий класс древнего Перу. Так, старинный историк Гарсиласо де ла Вега, сам сын принцессы Инков, сообщает, что "по-видимому, никто из Инков королевской крови не был когда-либо наказан, по крайней мере, публично, и индейцы утверждают, что такого никогда не было. Они утверждают, что Инка никогда не совершал промахов, требовавших исправления, ибо учение их предков и общее мнение о том, что они были детьми Солнца, рожденными, чтобы учить и творить добро остальному человечеству, сдерживали их столь строго, что они были примером, а не позором для державы. Индейцы утверждали также, что инки были свободны от ведущих к преступлениям искушений, таких как страсть к женщинам, зависть, жадность, жажда мести, ибо если они желали прекрасных женщин, они законно могли владеть ими по своему желанию, и если бы им понравилась любая красивая девушка, они бы никогда не встретили отказа, но наоборот, получили бы ее от отца с крайними выражениями признательности за честь отдать Инке дочь в услужение. То же можно сказать об их имуществе, ибо они не могли испытывать нужды ни в чем, у них не было причин желать чужих вещей, поскольку как правители они могли распоряжаться всеми владениями Солнца и Инки, и ответственные служащие были обязаны обеспечивать их, детей Солнца и братьев Инки, всем, что им было нужно. Подобным же образом у них не было искушения убить или ранить кого-либо, даже из мести или в гневе, ибо никто не оскорблял их. Наоборот, им поклонялись, и это поклонение уступало только поклонению перед царственными особами. А если бы кто-то, как бы высоко он ни стоял, рассердил Инку, он был бы весьма серьезно наказан, ибо это считалось кощунством. Но можно утверждать, что индейцы никогда не бывали наказаны за оскорбление особы, чести или собственности какого-либо Инки, ибо никто такого оскорбления не наносил, почитая Инков как богов"[25]

Инка Гарсиласо де ла Вега (исп. el Inca Garcilaso de la Vega; 12.04.1539, Куско, Перу - 23.04.1616, Кордова, Испания) - перуанский историк
Wikipedia(Ru)

[25] Garcilasso de la Vega, First Part of the Royal Commentaries of the Yncas, translated by C. R. Markham (London, 1859), i. 154 sq.

Распространение подобного рода суеверий не ограничено дикарями и народами других рас в удаленных частях мира. Похоже, их разделяют потомки всех арийских народов от Индии до Ирландии. Так в древнеиндийском кодексе, называемом "Законы Ману" , читаем: "Поскольку царь состоит из частиц этих повелителей богов, он превосходит своим блеском всех тварей, и подобно солнцу жжет глаза и сердца; никто на земле не может даже поглядеть на него. Благодаря своей (сверхъестественной) силе он - Огонь и Ветер, он - Солнце и Луна, он - Господь справедливости (Яма ), он - Кубера , он - Варуна , он - великий Индра. Даже царь-ребенок не должен быть унижаем (мыслью), что он (только) смертный, ибо он есть великое божество в человеческой оболочке"[26]. Вот как в том же кодексе описываются последствия правления хорошего царя: "В той (стране), где царь избегает брать имущество (смертных) грешников, люди рождаются своевременно и живут долго. И у землепашцев восходят все посеянные зерна, и дети не умирают, и не рождается уродливое (потомство)"[27].

Ману-смрити - памятник древнеиндийского права, сборник предписаний и правил, регламентирующих поведение индийца в частной и общественной жизни. Составлены, по-видимому, около II в. до н. э. - в I в. н. э
Wikipedia(Ru)

Яма или Йама (санскр. "Близнец") - бог в индуизме, Владыка Преисподней, Миродержец Юга, Царь Смерти и Справедливости.
Wikipedia(Ru)

Кубера (санскр. - "имеющий уродливое тело") - бог в индуизме, бог богатства, владыка якшей, киннаров и гухьяков
Wikipedia(Ru)

Варуна в Ведах - бог в индуизме, бог мировых вод, а также хранитель справедливости и судья.
Wikipedia(Ru)

[26] The Laws of Manu, vii. 5-8, translated by G. Biihier, p. 217 (Sacred Books of the East, vol. xxv.).
[27] The Laws of Manu, ix. 246 sq,. translated by G. Buhler, p. 385.

Аналогично, и в гомеровской Греции царей и вождей изображали как священных и божественных, их дома тоже были божественными, а колесницы священными [28]. Считалось, что правление хорошего царя заставляет чернозем родить пшеницу и ячмень, деревья - плодоносить, стада - множиться, а море - приносить рыбу [29] Когда у бургундов погибали посевы, они возлагали вину на своих королей и свергали их. [30] Шведы также всегда приписывали и изобилие, и скудость урожая добродетели или порокам своих королей, а во время голода они приносили их в жертву богам, чтобы получить больше зерна.[31] В древней Ирландии также верили, что когда цари соблюдали обычаи предков, климат был мягче, урожаи обильнее, скот плодовитей, воды кишели рыбой, а фруктовые деревья нужно было подпирать, чтобы они выдерживали вес своих плодов. Канон, приписываемый св. Патрику, называет среди благодатей, сопутствующих правлению благочестивого короля, "чудесную погоду, спокойное море, обильные урожаи и деревья, увешанные плодами"[32] Подобного рода суеверия, популярные у кельтов Ирландии много столетий назад, у кельтов Шотландии сохранялись вплоть до эпохи доктора Джонсона; во время его путешествия на остров Скай там еще считали, что возвращение вождя клана Маклаудов в Данвеган после долгого отсутствия вызывало обильный улов сельди. И в существенно более поздние времена, когда не родился картофель, клан требовал, чтобы развернули некое принадлежащее вождю волшебное знамя[34], по-видимому, веря в то, что стоит только чудесному знамени показаться, картошка сразу станет лучше расти.

Сэмюэл Джонсон (1709 -1784), часто называемый просто доктором Джонсоном - британский литератор, работавший как поэт, эссеист, критик, издатель и др.
Wikipedia(En)

Замок Данвеган (англ. Dunvegan) находится на острове Скай в области Хайленд в Шотландии.
Wikipedia(Ru)

[28] Homer, Odyssey, ii. 409, iv. 43, 691, vii. 167, viii. 2, xviii. 405; Iliad, ii. 335, xvii, 464, etc.
[29] Homer, Odyssey, xix. 109-114.
[30] Ammianus Marcellinus, xxviii. 5, 14.
[31] Snorro Starleson, Chronicle of the Kings of Norway, translated by S. Laing, saga i. chapters 18 and 47.
[32] P. W. Joyce, Social History of Ancient Ireland (London, 1903), i. 56 sq.; J. O'Donovan, The Book of Rights (Dublin, 1847), p. 8, note.
[33] S. Johnson, Journey to the Western Islands (Baltimore, 1810), p. 115.
[34] J. G. Campbell, Superstitions of the Highlands and Islands of Scotland (Glasgow, 1900), p. 5.

Пожалуй, последним сохранившимся пережитком суеверий, связанных с нашими английскими королями, было представление о том, что они исцеляют золотуху своим прикосновением. Потому-то этот недуг был известен как "королевская болезнь"[35]. По аналогии с полинезийским суеверием, о котором я уже упоминал, мы можем предположить, что золотуха, согласно первоначальным представлениям, могла не только излечиваться, но и возникать от королевского прикосновения. Это совсем как на Тонга, где и золотуха, и отвердение печени, которому туземцы весьма подвержены, вызывались, согласно поверью, прикосновением вождя, и излечивались тем же самым способом в точном соответствии с принципами гомеопатии.[36] В Лоанго королевской болезнью называли паралич, поскольку негры считали этот недуг карой небес за замышляемую измену королю[37]. В Англии представление о том, что король может исцелить золотуху своим прикосновением, сохранялось до восемнадцатого века. Доктора Джонсона с этой целью в детстве подвергли прикосновению королевы Анны [38] Забавно, что такой типичный носитель здравого смысла, как доктор Джонсон, столкнулся с этими древними суевериями о королевской власти и в Англии, и в Шотландии, и в детстве, и в старости.

[35] W. G. Black, Folk-Medicine (London, 1883), pp. 140 sqq. See further my Lectures on the early History of Kingship, pp. 125-127.
[36] W. Mariner, An Account of the Natives of the Tonga Islands. Second Edition (London, 1818), i. 444, note.
[37] Proyart's "History of Loango, Kakongo, and other Kingdoms in Africa" in Pinkerton's Voyage and Travels, xvi. 573.
[38] J. Boswell, Life of Samuel Johnson. Ninth Edition (London, 1822), i. l8 sq.

Изложенные данные дают достаточные основания для вывода о том, что многие народы относились к своим правителям, королям и вождям с суеверным благоговением, как к существам высшего порядка, наделенным бо́льшим могуществом, чем простой народ. Исполненные столь глубоким преклонением перед своими правителями и столь преувеличенным представлением об их могуществе, люди не могли не подчиняться им быстрей и полней, чем если бы вожди считались обычными людьми. Если это так, я могу считать доказанным мое первое утверждение - о том, что у определенных народов в определенные эпохи суеверия усиливали почитание государственной власти, в особенности монархической, и таким образом способствовали утверждению и поддержанию общественного порядка.

Все права защищены могущественными духами и безжалостными призраками. Полное или частичное копирование материалов без моего согласия запрещено и навлечет на голову нарушителя страшные кары: сухотку, чесотку, лихорадку и DOS-атаку, он будет терпеть невыносимые страдания от червей и вирусов. Жена уйдет или, наоборот, останется. Крыжовник засохнет, банк разорится, бензин закончится и больше уж не начнется. Налоговый вычет не вычтется, а семикратно прибавится.
Но цитировать можно, если мало и осторожно.
10 декабря 2010 г.